Что такое 6 отдел мвд. Шестой отдел

26 ноября 1966 года Хабаровский суд (Комсомольск-на-Амуре) осудил на 2 года по ст. 206 ч.2 УК РСФСР.

12 ноября 1969 года Хабаровский суд (Комсомольск-на-Амуре) осудил на 3 года по ст. 206 ч.2 УК РСФСР.

2 ноября 1973 года Хабаровский суд (Комсомольск-на-Амуре) осудил на 5 лет по ст. 191 ч.1, 206 ч.2 УК РСФСР.

9 марта 1981 года Хабаровский суд (Комсомольск-на-Амуре) осудил на 3 года по ст. 15-89, 206 ч.1, 191 прим. ч.1, 40 УК РСФСР.

18 апреля 1983 года Хабаровский суд (Комсомольск-на-Амуре) осудил на 4 года 6 месяцев по ст. 17-206 ч.2, 108 ч.1 УК РСФСР. Освободился 23 июля 1987 года.

В конце 83-го года Джем был этапирован в Тюменскую область. На этапе и по приходу в зону, находившуюся в поселке Лабытнанги, он объявился вором в законе, чего не имел права делать, так как официального воровского подхода к нему не было. Через некоторое время в эту же зону завезли грузинского вора Мирона, который повстречавшись с Джемом объявил его самозванцем. Между ними возник конфликт, после которого Мирона отправили в Тобольскую спецтюрьму, находившуюся в этой же области. У Джема после заявления Мирона, что он не вор, возникли в зоне проблемы, а затем и конфликты, в результате чего его через некоторое время во избежание более серьезных последствий отправили также в Тобольскую спецтюрьму.

В IV квартале 1984 года прибыл в СТ-2 тюрьму; Тобольск. В это время там находились: Донцов А. С. (Толик Донец), Зыков Н. С. (Якутенок), Мамедов М. Д. (Мирон), Иобидзе Р. С. (Роин Малыш), Цихелашвили Д. П. (Дато Ташкентский). Во II квартале 1986 года убыл из СТ-2 тюрьмы; Тобольск.

С Винницы Донец пришел в Харпы, там просидел в одиночке и его опять отправили в крытую в Тобольске. Когда он пришел, там были Воры Вахтанг, Дато, Якутенок, Джем, Мирон. Вахтанг ему сразу написал за положение в тюрьме и написали, чтобы он не поддерживал связь с Вагифом. Но он им ответил, что Вагиф – Вор и его собрат, а они все - мусора. Они с Вагифом писали общаковые малявы, обращались к фраерам и мужикам и просили всех жить своей жизнью и в их дела Воровские не лезть, они сами разберутся кто есть кто. Они это писали потому, что грузины учили всех с ними не поддерживать связь, а те лаять начинали на Донца и Вагифа. Вот поэтому они писали, чтобы никто не лез. Сам Донец спокойный, уравновешенный, в разговоре никогда не нагрубит, любитель тоже и посмеяться и пошутить. В отношении лагерной и тюремной жизни очень строг, может простить раз, два, но а потом спросит по всей строгости арестантской жизни, конечно не превышая арестантских рамок. Всегда был против, чтобы убивали и ломали, они с Вагифом говорили, что из человека, который сделал проступок легко можно сделать гада, сломать, но потом уже из гада человека никогда не сделаешь. Так лучше сто раз подумать, чем принять какое-то решение.

В конце 84-го года меня вновь привезли в Тобольскую спецтюрьму, где я с первых же дней попал в самую гущу событий, связанных с дальневосточным авторитетом по кличке Джем, с которым мы были знакомы заочно давно, но встречаться до этого не приходилось. К моменту моего прихода в крытую у Джема были серьезные проблемы из-за того, что он самовольно объявился вором в законе. И семь воров: Дато Ташкентский, Вахтанг Кокиня, Коля Якутенок, Мирон, Тимур, Роин и Донец, находившиеся в то время в Тобольской тюрьме, предъявили ему претензии. От их лица по всей тюрьме был сделан прогон, что Джем не вор, а самозванец со всеми вытекающими из этого последствиями. Положение Джема было критическим, он совершил то, что по воровским законом не прощалось. После распределения этапа Джема по его просьбе посадили в камеру на спецкорпусе, где сидел его земляк из Комсомольска Юра Клим и мой близкий друг по предыдущей крытой Сергей Бойцов (по кличке Боец) из Иркутской области. До этого мы с Бойцом и дземговским авторитетом Борей Галимом (близким другом Джема) сидели в одной камере, и Галим много хорошего рассказывал нам о Джеме. В первые же дни по моему приходу в крытую они написали мне, что Джем самозванец, слесарь, химик, хулиган и призывали к тому, чтобы я от него отвернулся. Воры тоже написали мне о Джеме много плохого с той целью, чтобы я его не поддержал. И те, и другие были в отношении Джема правы. Помимо того, что он освободился досрочно по заявлению и самовольно объявился вором в законе (что само по себе уже непростительно), имелись и другие более чем веские причины, по которым он не мог претендовать на титул вора. Во-первых, будучи прирожденным хулиганом, он не жил на свободе за счет воровства, что являлось главным условием для вступления в воровское сообщество.

Во-вторых, будучи перед этим в Тобольской спецтюрьме в 76 - 79 гг., он работал на производстве, где делалась путанка для запретных зон, что считалось среди порядочных арестантов, не говоря уже в ворах, западло. В-третьих, на этом же производстве он какое-то время работал слесарем-бесконвойником, то есть в то время как другие заключенные находились под замком, он гулял свободно по рабочему корпусу. Подобное могли себе позволить только те, кто пользовался доверием у начальства. Как правило, бесконвойники в порядочных камерах не сидели. Помимо прочего Джем в предыдущую крытую вел на рабочих корпусах тайную, но очень активную пропаганду против воров в законе, в пику которым выставлял созданный им “союз истинных арестантов”, за что по указанию воров был избит в одной из порядочных камер на спецкорпусе, куда попал в 79-м году незадолго до выезда из тюрьмы. (С Нукзаром, по кличке Хося, одним из тех, кто бил тогда Джема, я знаком лично). И вдруг через несколько лет после всех этих событий, когда стало очевидно, что современная воровская идеология не только прижилась в России, но и набрала вес, Джем публично объявил о своей сопричастности к воровскому сообществу, которое усиленно перед этим критиковал. Причем он сделал это самовольно, не считаясь с воровскими традициями. В то время на всем Дальнем Востоке не было ни одного своего вора в законе, тогда как в любом захудалом грузинском городке имелись воры чуть ли не на каждой улице. И это многим арестантам не нравилось. В российском преступном мире о людях судили не по национальным признакам, а по их делам и поступкам, но в то же время у многих возникал вопрос: почему в огромной многонациональной стране, где большая часть населения – русские, почти все воры оказались грузинами? В момент прихода Джема в крытую тюрьму из семи находившихся там воров, за исключением Донца и Якутенка, которые не имели решающего голоса, пятеро были грузины. Исходя из этого, ситуация с Джемом приняла национальную окраску и, выплеснувшись за пределы Тобольской тюрьмы, оказалась в центре внимания российского криминального мира в свете геноцида кавказцев по отношению к русским. Сложившаяся ситуация “ни войны, ни мира” помогла Джему и его сторонникам выиграть время, в течение которого Бойцу удалось связаться с авторитетным грузинским вором Тото, находившимся в тот момент на свободе, с которым у него, Галима и меня сложились близкие отношения по предыдущей крытой. Несмотря на грузинское происхождение, Тото был интернационалистом. Пользуясь большим авторитетом среди грузин, он, в то же время имел немало друзей и среди русских. О Джеме он был наслышан и хорошо знал обстановку на Дальнем Востоке. Узнав от Бойца о сложившейся ситуации в Тобольской тюрьме, где был до этого дважды, он не только не отмахнулся от столь скользкого вопроса, но и подключил к нему ряд воров на свободе. В своем письме к ворам, находившимся в Тобольской тюрьме, он просил их подойти к вопросу с Джемом более дипломатично, учитывая сложившуюся обстановку. Поддержали Джема в этом вопросе и такие авторитетные грузинские воры, как Кока и Паата Большой, которые сидели на Дальнем Востоке и имели там много друзей. (из книги В.П.Податева "Путь к Свету или Книга Жизни")

Коронован 2 октября 1985 года в Тюменской области, СТ-2 тюрьма; Тобольск с согласия и в присутствии Надарешвили В. П. (Вахтанг Кокиня), Цихелашвили Д. П. (Дато Ташкентский), Зыкова Н. С. (Якутенок).

В результате, находившиеся в Тобольской тюрьме воры, оказались в очень сложном положении. Во-первых, им не удалось организовать против Джема серьезную оппозицию из числа дальневосточных авторитетов, на что они рассчитывали, и чему в немалой степени помешал я. Во-вторых, было упущено время, которое Джем и его сторонники использовали с пользой для себя. В-третьих, к конфликту подключились воры со свободы, что в изменило расклад сил. После этого Дато Ташкентский переехал ко мне в камеру, где мы с ним, просидев вместе около полумесяца, много говорили о сложившейся ситуации, о Джеме как о личности и о том, что на Дальнем Востоке во избежание конфронтации и для более серьезного поднятия воровской идеологии нужен свой вор.
Однажды во время одного из подобных разговоров он спросил у меня напрямую, но так, чтобы никто больше не слышал: “Уверен ли я в том, что Джем достоин быть вором?”. Посмотрев на него внимательно и убедившись в том, что вопрос задан не с провокационной целью, а по существу, я ответил ему так же тихо: “А почему бы и нет? Ведь все равно с кого-то надо начинать. Джем, несмотря на ряд серьезных упущений, обладает многими необходимыми для этого качествами”. Помолчав какое то время, Дато сказал: “Ладно, Пудель, не переживай, говорю тебе об этом первому, думаю, что вопрос с Джемом будет решен положительно, только не говори об этом никому”. Исходя из сложившихся между нами отношений, я понял, что он говорит искренне. Через несколько дней после этого разговора Дато, списавшись с Джемом, переехал к нему в камеру. Со своей стороны я написал Джему, что Дато едет к нему не с камнем за пазухой, а с чистыми помыслами. Почти сразу же после Дато ко мне в камеру заехал Коля Якутенок, который также через несколько дней, после того как мы поговорили с ним на интересующие нас обоих темы, переехал к Джему. В результате у Джема в камере собрались три вора: Дато, Якутенок и Вахтанг. Боец к тому времени из крытой выехал, Клим переехал ко мне. Из предыдущих сокамерников с Джемом остался только Толик Ростовский.

После этого воры Тимур и Роин, у которых был особый режим, переехали в соседнюю камеру. В стене имелось отверстие, которое позволяло Джему и всем пятерым ворам общаться между собой не через переписку, а напрямую. Мирон переехал в камеру, которая находилась над ними. Донец к тому времени из крытой выехал. Прошло несколько недель с того момента, как воры стали съезжаться к Джему для решения его судьбы. Вся тюрьма, затаив дыхание, следила за ходом событий. Почти никто не верил в то, что Джем станет вором, так как это противоречило бы воровским законам. У меня же, исходя из разговоров с Дато и Якутенком, а также дальнейшей переписки с ворами и Джемом, какая-то надежда теплилась, но все же, не будучи уверенным до конца в благополучном исходе и опасаясь за судьбу Джема, я просил Бога, чтобы он не оставил его без своей помощи и сотворил чудо. И чудо произошло. Случилось то, чего по воровским законам быть не могло. Джема не только не объявили негодяем, чего многие ожидали, но более того, 2 октября 1985 года находившимися в Тобольской тюрьме ворами к нему был сделан официальный воровской подход. Джем стал первым вором-дальневосточником. И мы, все его близкие друзья, были рады за него и тому, что у нас наконец-то появился свой вор в законе. Через некоторое время Джем, Дато, Якутенок и я съехались в одной камере и несколько месяцев сидели вместе. Но после того, как тюремное начальство узнало о том, что к нам попали со свободы в большом количестве наркотики и деньги, нас после ряда обысков растащили сначала по карцерам, а затем по разным камерам. (из книги В.П.Податева "Путь к Свету или Книга Жизни")

К лету 1986 года перед моим выходом на свободу мы опять собрались вместе, но уже по соседству. Со мной в камере сидели воры Якутенок и Коко (не Коберидзе Кока, а другой), справа через стенку сидел вор Каро, а Джем, Дато, Вахтанг и дед Хасан находились от нас через стенку слева. Других воров в Тобольской тюрьме тогда не было. Между нашими камерами были пробиты в стенах отверстия, которые позволяли нам не только разговаривать, но и вместе чифирить. (из книги В.П.Податева "Путь к Свету или Книга Жизни")

Сюда подкатил Якуб и сообщил радостную весть, что Рауль должен откинуться с 9ки г.Ташкента, имел червонец, был в Зарафшане и смог вырваться от этих красных драконов. Сейчас в Тобольске 8 душ воров Вахтанг, Хасан, Тенгиз, Гаёз, Джем, Роберт, Чаза, Како. подкатил Санька Чалый,но пока на другом корпусе(красный),в трёх хатах. Вахтанг сидит с хасаном и Како, от них недавно выехал Дато,повезли в сторону лабутков,где то около харп,на полосатом режиме Воров нет. за Вагифа был разговор он не ВОР,сидел с кошками конченными и в двойниках,с его благословения кошки хлопчика отьебали, многие здесь остались не ворами. а так Воры не дают нечисти голову поднять,такого беспредела,как рассказывал Юлдаш уже нет и в помине. Последние вести о Юлдаше от Лиды были,что его крутят в краслаге,пока ничего не слышно,видно крутят по новой статье узбекистанской 68,а здесь 88.

В 1989 году Моисеев Александр Викторович (Мася) коронован в Иркутской области с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Иванькова В. К. (Япончик), Закяна А. З. (Ашик), Кориаули А. А. (Бесик).

В 1990 году Сахнов Эдуард Георгиевич (Сахно), Турбин Виталий Гранитович (Турбинка) коронованы в Тбилиси с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Коберидзе К. К. (Кока), Диаквнишвили Г. О. (Гия Длинный).

В 1990 году Волков Александр Анатольевич (Саша Волчок) коронован в Хабаровском крае с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Микаберидзе В. С. (Ватулик), Тевринчиди Ю. Д. (Юра Грек).

В ноябре 1990 года Бойцов Сергей Александрович (Боец) коронован в Иркутской области, СТ-2 тюрьма; Тулун с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Габунии Т. А. (Тимур Ванский), Семерикова В. В. (Семерик), Цихелашвили Д. П. (Дато Ташкентский), Ростомяна А. С. (Арут Эчмиадзинский), Сахнова Э. Г. (Сахно), Марианашвили Т. В. (Тенгиз Старый), Волкова А. А. (Саша Волчок), Орлова В. В. (Орел), Иванькова В. К. (Япончик), Моисеева А. В. (Мася), Турбина В. Г. (Турбинка).

В 1991 году Кулеш Станислав Семенович (Косяк) коронован в Тбилиси с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Коберидзе К. К. (Кока), Цихелашвили Д. П. (Дато Ташкентский), Члаидзе П. Г. (Паат Большой).

В феврале 1991 года Чернышев Владимир Иванович (Вова Черный) коронован в Грузии с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Цихелашвили Д. П. (Дато Ташкентский).

15 июня 1991 года присутствовал на похоронах Моисеева А. В. (Мася) в Братске, Новое кладбище, Иркутская область. Также присутствовали Волков А. А. (Саша Волчок), Турбин В. Г. (Турбинка), Сахнов Э. Г. (Сахно).

В августе 1991 года Стрелков Олег Алексеевич (Стрела) коронован в Ташкенте с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Ашурова Ю. А. (Юлдаш Бостанлыкский), Сахнова Э. Г. (Сахно), Цихелашвили Д. П. (Дато Ташкентский), Турбина В. Г. (Турбинка).

В 1992 году Зятьков Владимир Иванович (Зятек) коронован с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Чернышева В. И. (Вова Черный).

В 1993 году Литвиненко Александр Викторович (Литвин) коронован с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Сахнова Э. Г. (Сахно), Турбина В. Г. (Турбинка).

В январе 1993 года Семакин Олег Валентинович (Ева), Литвиненко Александр Викторович (Литвин) коронованы в Комсомольске-на-Амуре, Хабаровский край с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Волкова А. А. (Саша Волчок), Сахнова Э. Г. (Сахно), Окропиридзе Т. М. (Томик), Диаквнишвили Г. О. (Гия Длинный), Стрелкова О. А. (Стрела).

Эдуард Сахнов (Сахно), Рауль Гогилава (Рауль Сухумский), Вахтанг Эхвая (Вахо), Тамаз Окропиридзе (Томик), Евгений Васин (Джем), Георгий Диаквнишвили (Гия), Виталий Турбин (Турбинка)Эдуард Сахнов (Сахно), Рауль Гогилава (Рауль Сухумский), Вахтанг Эхвая (Вахо), Тамаз Окропиридзе (Томик), Евгений Васин (Джем), Георгий Диаквнишвили (Гия), Виталий Турбин (Турбинка), 1993 год, Комсомольск-на-Амуре
1 июня 1993 года прибыл в СИЗО-2; Комсомольск-на-Амуре. В это время там находился Стрелков О. А. (Стрела).

1 июня 1993 года задержан в Хабаровском, Комсомольск-на-Амуре (193 ч.2). Также был задержан: Стрелков О. А. (Стрела).

Джем и БеляйДжем и Беляй, 1994 год, Германия
В июле 1994 года Кадиев Багаутдин Зиявутдинович (Богдан) коронован в Сочи с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Цихелашвили Д. П. (Дато Ташкентский), Мамедова М. Д. (Мирон).

В августе 1994 года Ахмадеев Азат Фанурович (Пионер) коронован в Нефтеюганске, Ханты-Мансийский АО с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Чернышева В. И. (Вова Черный), Зятькова В. И. (Зятек).

10 ноября 1994 года Беляев Вадим Анатольевич (Беляй) коронован на дне рождения Джема, Комсомольск-на-Амуре, Хабаровский край с согласия и в присутствии Васина Е. П. (Джем), Сахнова Э. Г. (Сахно), Литвиненко А. В. (Литвин), Стрелкова О. А. (Стрела), Шонии Ч. Г. (Чиро Гальский), Тоточии О. Г. (Батя).

Александр Литвиненко (Литвин), Владимир Податев (Пудель), Отари Тоточия (Батя), Чиро Шония, Евгений Васин (Джем), Олег Стрелков (Стрела), Эдуард Сахнов (Сахно) и Олег Семакин (Ева)Александр Литвиненко (Литвин), Владимир Податев (Пудель), Отари Тоточия (Батя), Чиро Шония, Евгений Васин (Джем), Олег Стрелков (Стрела), Эдуард Сахнов (Сахно) и Олег Семакин (Ева), 10.11.1994, Хабаровский край
В октябре 1995 года Литвиненко Александр Викторович (Литвин) оставлен не вором в Комсомольске-на-Амуре, Хабаровский край, в присутствии Васина Е. П. (Джем).

ИНТЕРВЬЮ ДЖЕМА

В свое время мне бросилась в глаза одна странная закономерность: чем больше я боролся с несправедливостью и помогал людям, тем жестче, злей и несправедливей становились нападки на меня и мою деятельность со стороны властей и разных СМИ. При этом совершенно иная картина наблюдалась по отношению к Джему. Вначале я не мог понять причины, затем мне стало ясно, по земным меркам Джем не опасен коррумпированным чиновникам и, более того, полезен. Он понятен, уязвим, предсказуем и является удобным инструментом в борьбе с неугодными, в первую очередь со мной.

С духовной точки зрения – имеет место борьба сил тьмы со Светом, где люди оказались по ту или иную сторону в соответствии с их внутренним содержанием. Джем, Ишаев, Баланев и им подобные попали в ряды служителей тьмы через устремления к личному благу в ущерб другим. И именно по этой причине в процессе борьбы со мной они оказались в одной упряжке. В борьбе со Светом темные стремятся к объединению по принципу: “Враг моего врага – мой друг”. Но, как правило, такие союзы недолговечны, ибо личные интересы ставятся превыше общих.

О том, что Джем возглавляет организованную преступность на Дальнем Востоке, ни для кого секретом не являлось. Однако краевые власти его не трогали, и в местных СМИ о нем не вспоминали, не говоря уже о центральных. А если и затрагивалось его имя, то вскользь, без обвинений, в то время как против меня обвинения сыпались как из рога изобилия.

Убедившись в безнаказанности, Джем обнаглел и, потеряв чувство меры, перешел за рамки допустимого в отношении сотрудников милиции. Этого ему не простили. Пока он терроризировал простых людей, на него смотрели сквозь пальцы, но как только затронул власть, – оказался в тюрьме, где пробыл более семи месяцев, пока не понадобился Ишаеву и Баланеву для борьбы со мной.

Воевать со мной Джем не хотел, понимая, что я ему не по зубам, и его решили к этому подтолкнуть, напомнив, что он снова может оказаться в тюрьме, так как дело против него не закрыто. А для убедительности в начале феврале 1994 г. прокрутили по краевому телевидению фильм “Малина сладкая, малина горькая”, где Джем и его окружение преподносились как мафия. Но главной причиной появления этого фильма было желание зацепить меня и “Единство”.

В основу фильма были положены кадры из личной видеотеки Джема, попавшей в милицию в момент его ареста в 1993 году. На этих пленках запечатлены свадьбы, дни рождения и иные празднования с участием Джема и его окружения в период 1990–1993 гг., где собиралось до ста человек и более. Джем любил все делать с размахом. В нескольких местах в качестве гостя фигурировал и я.

Ничего криминального в этих пленках не было. Застолья в кафе и ресторанах, иногда на природе. При этом присутствовали жены, родители и иные родственники Джема и его друзей. Впоследствии ему эти пленки вернули, сняв предварительно копии, а когда началась война против “Единства”, начальник пресс-группы УВД Сергей Баранов смонтировал из них фильм и запустил со своими комментариями по телевидению.

Свадьбы и дни рождения Баранов преподнес как мафиозные сходки, а для подтверждения привел слова Джема, сказанные по пьянке: “У нас на Дземгах – маленькое Палермо, а может быть, даже большое Палермо”. (Дземги – это район, в котором жил Джем, а Палермо – центр сицилийской мафии). После этого Баранов перекинулся на меня и “Единство” и начал поливать грязью. Ниже процитирую его высказывания из стенограммы, прилагавшейся при подаче на него в суд от имени “Единства”.

“Ну, к съемкам этих видеокадров я никакого отношения не имею. Они снимались в угоду Джему его приближенными для внутреннего, так сказать, потребления, а сниматься Евгений Петрович Васин любил, разыгрывая целые спектакли, героем которых оставался сам.

Итак, комсомольский вор в законе Джем в роли нашего гида знакомит со своим окружением / на экране В. П. Податев /.

Узнаете? Ну конечно же, Владимир Петрович Податев. Если верить случайным, непонятно каким образом залетевшим в Хабаровск журналистам Российской телерадиокомпании – главный благодетель и блюститель порядка г. Хабаровска. Перед Джемом он стеснителен и скромен, хотя является крестным отцом дочери Джема. А Джем считал его своим сподвижником и единомышленником и не раз выручал из пикантных ситуаций, как, например, “битье морды”, когда хабаровские воры заподозрили Владимира Петровича в присвоении денег из общаковой кассы. Но здесь не Российское телевидение, здесь хорошо знают, что Владимир Петрович Податев восемнадцать лет срока отмотал вовсе не по политическим статьям, а за наркотики и участие в групповом изнасиловании. Какой уж там политический террор…

До сих пор мы не знаем юридического толкования понятий “организованная преступность, коррупция”. Не знаем, как оценить показания, защитить свидетеля. Не знаем, как бороться с продажными представителями судебно-правовой системы и как поддержать неподкупных. Наша нынешняя власть в этом направлении никаких шагов не предпринимает. А нынешним крестным отцам, подобным нашему Пуделю, уже неуютно в пьяных сборищах своих собратьев. Теперь он, переодевшись в костюм от Диора, демонстрирует свою приверженность к Богу, подачками покупает деятелей нашей культуры и вещает с экрана о “цивилизованных способах” разрешения криминальных споров. А некоторые журналисты и милицию приглашают за этот круглый стол “Единства”. О чем нам говорить? Сколько сегодня ограбить квартир, установить суточную норму краж кошельков или угонов, или сообща с “Единством” договориться, чтобы такого-то коммерсанта не топили в проруби, а отобрали у него наличность культурно”.

Из этого текста следует, что не ради Джема был показан этот фильм, а для того, чтобы зацепить меня и “Единство”. Доказательством тому служат заключительные слова Баранова, которыми он уводит Джема из-под удара, отправляя как бы на пенсию:

“Евгений Петрович, подобно Пуделю, тоже хотел уважения, но понимал – его нужно заслужить. Он много и вкусно ел и много пил. Но для людского уважения этого мало, а уважение – такая вещь, которая ни за какие деньги не покупается. Уходит Джем. Кто-то придет ему на смену!”.

Джем нужен был коррумпированным властям для борьбы со мной и “Единством”, поэтому и отправили его якобы на пенсию, чтобы закрыть разговоры о нем как о криминальном авторитете. А когда стало очевидно, что он не только не отошел от криминала, но и борется со мной вместе с Ишаевым и Баланевым, его решили обелить. В результате, в краевой газете “Тихоокеанская звезда” появилось 24 мая 1995 года его интервью, где он рассказал о том, какой он хороший и, наоборот, – какой плохой я.

Места не пожалели. В общей сложности интервью заняло четверть первой страницы и почти всю вторую. Цитировать полностью его не буду, но на некоторых моментах остановлюсь.

ЕВГЕНИЙ ВАСИН – “ДЖЕМ” И ЕГО БРАТВА

“Фамилия этого человека самая обыкновенная: Васин Евгений Петрович. И прозвище у него “сладкое”, из детства: “Джем”. Ходит, тяжело опираясь на палку, как на посох. Знакомые ребятишки кличут его “батя”... Для очень многих жителей Комсомольска-на-Амуре Евгений Васин – лидер организованной преступности, личность настолько же грозная, насколько и загадочная. Тем не менее он едва не стал победителем конкурса на звание “Человек года”, объявленного однажды городской газетой. В местной и центральной печати “Джем” упоминается как один из самых авторитетных в стране “воров в законе”. Кинематографист и депутат Госдумы С. Говорухин проиллюстрировал Васиным свой фильм “Криминальная революция”. Публицист Ю. Щекочихин приобщил видеокадры о “Джеме” пятилетней давности в качестве доказательства существования мафии. Скандально известный хабаровчанам Владимир Податев – в прошлом авторитет преступного мира по кличке “Пудель” – всенародно заклеймил Васина, якобы ставшего во главе дальневосточных “воров в законе”, чтобы расправиться с ним – президентом “Единства”.

Начало интригующее. Однако хочу добавить: Джем действительно являлся одним из наиболее влиятельных в стране воров в законе, но в печати о нем почти не упоминали. Видеокадры, приобщенные Щекочихиным для доказательства существования мафии, были взяты из фильма “Малина сладкая, малина горькая”, в котором Баранов затронул не столько Джема, сколько меня и “Единство”. А в фильме Говорухина “Криминальная революция” Джем не упоминался вообще, хотя обо мне там было сказано и показано много.

О встрече с Говорухиным у меня в офисе, куда его привез начальник пресс-службы краевого УВД Сергей Баранов, я упоминал в главе “Уголовники не смогут спасти Россию”, после чего оказался в роли криминального авторитета в его фильме, а также в книге и публикациях. С Джемом, сидевшим тогда в Хабаровской тюрьме, Говорухин встречался тоже, но нигде о нем не упоминал, за исключением одной фразы, сказанной в момент интервью газете “Молодой дальневосточник” за 30 августа 1993 года.

“ – Кстати, как вам понравился Джем?

– Да ничего интересного. Так, демагог.

– А Пудель?

– Ну как, интересен. Интересен в том смысле, что сегодня, в частности, журналистами делается очень много для того, чтобы создать идеологию, оправдывающую преступность. Начнем с самой распространенной идеи: не волнуйтесь, граждане, все первоначальные капиталы накапливаются нечестным путем. Потом, зато, они будут направлены на возрождение России. Но это неправда. Во-первых, не все первоначальные капиталы накапливаются нечестным путем. Во-вторых, мафия, как у нас называют эти структуры, так же опасна, как и в прошлом – коммунисты, только еще хуже. Уголовники не могут спасти Россию”.

Из этого следует, что Джем для общества не опасен и не стоит того, чтобы о нем вспоминать, а я, судя по высказываниям Говорухина и ему подобных, представляю серьезную опасность, и со мной нужно бороться. Ну что ж, оставим это на их совести и послушаем Джема.

“Думается, пора предоставить слово самому Евгению Васину. Наша беседа проходила на живописном островке посреди Амура, своеобразной базе отдыха “Джема” и его братвы.

– Евгений Петрович, скажите, как вы относитесь к тому, что о вас пишут и говорят?

– Это не то что басни или там сказки, это грязь, в которой меня стремятся извалять. Хочу задать встречный вопрос: как вы смотрите на людей, пишущих о человеке, которого в глаза не видели? Это среди журналистской братии считается нормальным явлением?

– Нет, конечно. Поэтому я и встретился с вами.

– Иногда я зол на журналистов. Посмотришь – бывают такие боевые! – едут на фронт, пишут, рискуя жизнью, гибнут даже... Но почему здесь боятся? Судят о человеке по слухам и сплетням”.

Как уже упоминал, никто о нем тогда не писал. Если не считать меня. За три месяца перед этим я рассказал в международной газете “Мегаполис экспресс”, издававшейся в Москве, о связях хабаровских краевых властей с дальневосточными ворами в законе. Это было 16 февраля 1995 г. А чуть позже поместил в созданной нами газете “Единство” ряд публикаций, в которых показал истинные лица Ишаева, Баланева, Джема и их прислужников. Эти газеты были распространены не только по Хабаровскому краю и регионам Дальнего Востока, но и по официальным органам в Москве, включая ФСБ, МВД и администрацию президента России.

Напомню, что в тот момент я был президентом Международного правозащитного движения “Единство”, членом комиссии по правам человека общественной палаты при президенте России, заместителем Верховного атамана Союза казачьих войск России и Зарубежья и членом Президиума ЦК свободных профсоюзов России. Интервью Джема в газете, учрежденной администраций Хабаровского края, появилось как ответ на мои публикации.

“ – Хорошо. Теперь у вас есть возможность высказаться самому. Начнем сначала.

– Родился я в Комсомольске в 1951 году. Рос без отца, меня мать воспитывала. Пример брал с дяди – героя Гражданской войны Тимофея Васина. Он был зам. командира отдельного полка ОГПУ на Дальнем Востоке. Кстати, в КРУМе и КГБ висит на почетном месте его фотография, как и других знаменитых чекистов...

– КРУМ, что такое?

– Краевое управление милиции. И там написано: мол, берите с них пример! Когда меня однажды туда привезли в наручниках, я сказал сотрудникам: смотрите, вот мой дядя, с которого вы берете пример, а вы меня забрали! Правду хоть найдите, ради него. Они там просто одурели. Дядя мой боролся за справедливость, до конца честно и бесстрашно”.

Наконец-то Джем рассказал о себе правду. Оказывается, он всю жизнь, несмотря на принадлежность к криминальному миру, брал пример с дяди чекиста и пронес эти убеждения через всю свою жизнь. Не зря, видимо, его день рождения 10 ноября отмечается как день милиции. Теперь многое в его поведении прояснилось. И в воровскую среду он, судя по всему, втерся по заданию спец. органов с тем, чтобы разложить ее изнутри. Шучу, конечно! Однако в каждой шутке есть лишь доля шутки.

В главе “Возвращение в спецтюрьму” я рассказал о том, как Джем в противовес воровскому движению создал “Союз истинных арестантов”, за что был избит в 79-м году по указанию воров. Потерпев неудачу, он сменил тактику и сам объявился вором в законе. О том, как это происходило, я рассказывал, поэтому повторяться не буду, но хочу заострить внимание на том, что Джему удалось разложить воровскую идеологию изнутри и причем основательно.

В главе “Воры в законе” я рассказал о воровских законах, а также о “правильных” ворах и “польских”, так называемых “суках”. Джем, – ярко выраженный представитель последних. Ему удалось создать на Дальнем Востоке “сучью постановку” в чистейшем ее виде, и думаю, что с этим не поспорит никто. Джем не вор и никогда им не был. То же самое касается и остальных “законников”, которых он наштамповал в Комсомольске. Эту тему я затрагивал в главе “Джем и дальневосточные воры”. Тем более, что и сам он этого не отрицает, и даже заявляет публично.

“ – Евгений Петрович, скажите откровенно: вы себя считаете “вором в законе”? И что это такое: звание, должность? Или это обозначение того авторитета, который вы заработали в лагерях? А может – это оскорбление для вас?

– Знаете что... нет. Я не скажу, что это оскорбление. Оскорбление в том смысле, может быть, что я никогда ничего не воровал. Я ни разу за это не сидел. И когда мне говорят, что я вор, то меня это оскорбляет. Но, вы понимаете, еще лет 200 назад в местах лишения свободы, на каторге ли, в тюрьме ли, “вором в законе” называли самого авторитетного человека, который может рассудить правильно, поступить правильно... Он всех, как говорится, разводит в правильную сторону, то есть без крови, цивилизованным путем”.

Джем, действительно, сидел постоянно за хулиганство. Согласно воровской идеологии вором в законе может стать лишь тот, кто живет на свободе за счет воровства, причем это главное условие. Однако Джем официально заявляет, что никогда ничего не воровал и считает оскорблением, если его назовут вором в законе.

“ – Допустим, что я напишу в газете: “Васин – вор в законе”. Вы в суд на меня не подадите за это?

– Нет, подам. Я так сказал и кинематографисту Говорухину. “Вором в законе” я себя не называю.

– И никому не позволите называть?

– Ни в коем случае! Вы знаете, как бы я себя называл?

– Нет, просто Женькой Васиным. Есть такой человек. Вот прошел я свой путь. Меня кинули в эту мясорубку, и я прошел как надо. И просто хочу сейчас нормально жить...”

При этом Женька Васин забыл добавить, что жить нормально в его понимании – это жить в роскоши и богатстве за счет других. А касательно его высказываний, что он не считает себя вором в законе и подаст в суд на любого, кто его так назовет, то по воровским законам – вор ни при каких обстоятельствах, даже если ему грозит смерть, не должен отказываться от своего титула. А если подобное произойдет, то он – не вор.

В декабре 1994 года Джем вынес мне “воровской приговор” на том основании, что я не посчитался с ним как с вором. Но при этом себя им не считает. Интересная получается картина. Там, где ему выгодно, – он вор, а где невыгодно – не только не вор, но еще и судом пугает. Ну да ладно, Бог с ним, послушаем, что он расскажет нам еще.

“ – В Комсомольске есть преступная организация, мафия?

– Нет. Об этом можно судить хотя бы по обстановке в городе. Здесь нет войны между определенными группировками, нет стрельбы и того беспредела, как в других местах.

– А человек, который недавно взорвал гранаты в отделении милиции?

– Я его знаю. Он сам по себе, хотя его и пытаются со мной связать, с моими близкими.

– Вот вы часто говорите “мы”. Кто это “мы” – ваша организация?

– Мы – это я и мои близкие, друзья, единомышленники, пацаны, с которыми я вожусь, – братва.

– И много вас?

– Думаю, что не одна сотня”.

Джем скромничает! В Комсомольске имеются как минимум три организации, относящиеся к преступному миру: “общак”, “братский круг” и “воры в законе”. Все три организации возглавляются Джемом, а упомянутые выше несколько сот пацанов, друзей, единомышленников, братвы – их члены. Об этом известно всем не только в криминальной среде, но и во власти, включая милицию.

В свое время я подвергался нападкам из-за “общака” и в заключении, и на свободе, но никогда не отрицал своей причастности к этой организации и старался направить ее деятельность не во вред людям, а во благо. А то, что Джем отрицает существование в Комсомольске криминальных структур, которые сам возглавляет, говорит не только о его нечестности, но и о недалеком уме. Ибо глупо отрицать то, что всем известно. А теперь послушаем, что он говорит обо мне и наших с ним отношениях.

“ – Пишут даже, что вы лидер преступного мира всего Дальнего Востока. К примеру, В. Податев в своей газете “Единство” сообщает, что по нему попытались нанести силовой удар дальневосточные “воры в законе” во главе с “Джемом” и подчиненные им криминальные структуры. Как вы это прокомментируете? И вообще, расскажите про ваши отношения с Податевым – “Пуделем”.

– Владимира Податева я знаю много лет. Встретились мы с ним в Тобольской спецтюрьме. У него там были проблемы. Уже после освобождения в Хабаровске много было вещей таких... стрельба, поножовщина – надо было кому-то смотреть за порядком. Поручили ему. Он приезжал ко мне с жалобами: там его обозвали, там по лысине постучали, унизили – был такой Протас, ныне покойный. Приходилось заступаться. Я туда ездил. Все это знают. А он говорит, никому не обязан, ничего не должен”.

К вранью Джема я уже привык, но иногда его наглость поражает. В тобольской спецтюрьме проблемы были не у меня, а у него, в главе “Возвращение в спецтюрьму” об этом написано подробно. Я не бросил его в трудное время, несмотря на то, что почти все дальневосточники находившиеся тогда на спецкорпусе от него отвернулись. И неизвестно, чем бы для него это кончилось, если бы не моя поддержка.

Когда я освободился, мне никто не мог поручить следить за порядком в Хабаровске, так как на Дальнем Востоке не было ни одного вора в законе. Сам Джем в то время на свободе не котировался. А его друзья из Комсомольска попрятались по норам как мыши, и я впервые их увидел лишь через полгода после освобождения. Эти события описаны мной в главе “Из огня в пламя”.

А касательно слов Джема, что меня унижали на свободе и стучали по лысине, а он якобы заступался, то здесь он вообще загнул. Во-первых, я освободился на год раньше его. Во-вторых, без помощи воров и братского круга создал “общаковую постановку”, аналогов которой в то время не было. В-третьих, нейтрализовал за считанные месяца оппозицию против Джема. Как это увязать с его словами? Единственный случай, когда на меня подняли руку в Хабаровске, имел место в 1990 году. Чем это кончилось для Ватулика, Яблочки и их компании, и как повел себя при этом Джем, я описал в главе “Посеявший ветер, пожнет бурю”.

Попытки унизить меня, а также интриги и провокации, действительно, имели место, но исходили они (не считая милиции) в основном от Джема. Я был единственным человеком в его окружении, которого он не смог поставить перед собой на колени, и это его раздражало. Какими методами и через кого он пытался загнать меня в нужные для себя рамки и чем это кончалось (Бич, Чайник, Шут, Алым, Швал и т. д.), я уже рассказывал, поэтому повторяться не буду и продолжу ознакомление с его враньем дальше.

“Далее, денег сколько ему отдавал я, отдавали друзья, чтобы казачество возродить. В хорошем плане казачество – чтобы границы защищали, занимались землепашеством. Я-то сам казак по происхождению. А он из казаков захотел сколотить свой какой-то отряд, в свои авантюры втянуть. Нормальные казаки, которые себя чтут, возмутились этим”.

Джем никогда мне денег не давал. Наоборот, постоянно просил их у меня, считая, что я слишком хорошо живу, имея фирмы, магазины и т. д. И я ему помогал. А в казачьем движении он видел угрозу и был против его развития. Лишь после открытого конфликта со мной стал помогать тем казакам, которые соглашались встать ко мне в оппозицию. В Хабаровске таких оказалось мало, в Комсомольске – несколько больше.

“Разговаривали мы с ним, пытались остановить. Бесполезно. А потом он и вовсе заявил: мне Бог сказал, что я, Податев, буду президентом!

– Президентом чего?

– России. Вот как получается: 15 лет в лагерях молчал, шесть лет на свободе – и вдруг, когда увидел, что можно пролезть наверх, оказаться где-то у руля, он решил полностью отбелиться и даже нас убедить в этом. Я сказал ему, что не хочу, чтобы он обманывал людей с моей подачи. Чтобы я подтвердил, что он честнягой был, а завтра мне скажут: зачем ты его покрыл? Он мне: “Да я могу войти в комиссию при президенте по правам человека!” Я ему прямо сказал: “Ты карьерист, ты страдаешь манией величия”. А он действительно вошел в эту комиссию! И тогда я ему сказал: “Ради Бога, сними свою маску. Какие ты права можешь защищать?! Покормили один раз бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую неделю крутили по ТВА про свою благотворительность. Стыдно смотреть. Мы четыре года в Комсомольский дом инвалидов приходим, каждый месяц. Курево, чай, продукты приносим. И никому не говорим об этом”.

По поводу Бога и моего желания стать президентом России у нас с ним разговоров не было, и быть не могло. Во-первых, Джем не тот человек, с которым можно говорить на такие темы. Во-вторых, в будущем, которое я вижу, президентских правлений не будет. Их заменят Советы на всех уровнях. Более того, ареной действия станет не одна страна, а вся планета, хотя начнется все, действительно, с России.

В рекомендациях Джема я не нуждался. В общественно-политических кругах они могли мне навредить, а от криминальной среды я отошел сознательно. На его слова: “Покормили один раз бабушек-дедушек в доме инвалидов и каждую неделю крутили по ТВА про свою благотворительность” ответ лежит в главах “Сострадание”, “Возлюби ближнего” и “Информационная война”.

Его слова: “Мы четыре года в Комсомольский дом инвалидов приходим, каждый месяц. Курево, чай, продукты приносим. И никому не говорим об этом” – не более чем передергивание. Люди из окружения Джема, действительно, иногда приносили туда курево, продукты и чай, но не для всех больных, а для одного бывшего лагерного авторитета, причем это делалось из средств “общака”. Других случаев благотворительности Джем вспомнить не смог, потому что их не было.

Думаю, на затронутые им выше вопросы я ответил понятно, и можно перейти к следующим его высказываниям.

“ – Я ему сказал: “Хватит, кто ты такой, мы знаем и дурить себя не позволим. Я сам приеду в Хабаровск и все скажу людям”. Вот когда он перепугался и шум поднял: мне вынесли приговор! Забаррикадировался в своем офисе. Да никто ему приговор не выносил. Со мной были только два моих товарища. Мы приехали в Хабаровск, повстречались с бизнесменами, другими людьми. Я просто высказал свою точку зрения о Податеве. И пускай имя мое нигде не поминает. Вот как было. А не так, как он преподносит. Вроде бы он таким хорошим стал, и его за это стали преследовать. Нет, мы ему просто на место указали.

– Но ведь это ваши слова о Податеве – “самый честный человек на Дальнем Востоке”?

– Да, говорил три года назад. Тогда я ему верил. Но он стал другим человеком.

– Потому что пошел в политику?

– Да. Занимался бы он бизнесом, ради Бога. Но не надо дурить Россию. Мы столько насмотрелись на это”.

Об этом конфликте я рассказал в главе “Война с Джемом”. А, что я “самый честный человек на Дальнем Востоке”, Джем говорил во время празднования своего дня рождения, где я находился в качестве гостя. Кадры с этими словами попали в фильм “Малина красная, малина горькая”, показанный по телевидению в феврале 1994 г., после чего Баранов начал ругать меня и “Единство”. А теперь послушаем Джема дальше.

“ – Из выступления Податева следует, что вы выступили против него заодно с администрацией края, УВД...

– Знаете, отчего все идет? Я неоднократно слышал от него обещания типа: “Сниму Ишаева!”, “Сниму Баланева!”, “Сниму командующего округом!”. Говорил ему: прекрати, куда ты лезешь? Что ты нас в политику втаскиваешь? Как-то он привез из Москвы представителей какой-то партии. Те просили помочь на выборах, агитировать за их кандидата, а голосовать против другого. Мы отказались – не нужно нам это. Его политика нам на ребрах отзывается. Он бузит, пишет что-то, а нас здесь под автоматы берут”.

Слов “сниму Ишаева, Баланева и Чечеватова” я Джему не говорил. А, что поднимал в Москве вопросы по их деятельности, так это знали почти все. Политики мы с Джемом не касались. Я не лез в его дела и не позволял ему лезть в мои. Единственный разговор на эту тему состоялся 10 ноября 1994 года, когда приезжал к нему на день его рождения. Он попросил меня в присутствии семи воров в законе не трогать Ишаева и Баланева. И получил ответ: “Эту войну затеяли они. Я только защищаюсь”. Иных разговоров на эту тему у нас с ним не было.

До конфликта с Джемом я ни разу не привозил в Хабаровский край представителей политических партий и не просил ни за кого агитировать, так как не хотел втягивать “Единство” в политику. Единственный раз со мной приезжал в Хабаровск председатель Консервативной партии Лев Убожко, с которым мы работали вместе в комиссии по правам человека общественной палаты при президенте России. Но это было через полгода после моей последней встречи с Джемом, в мае 1995 года.

А его высказывания, что моя политика отзывается на их ребрах, и из-за меня их берут под автоматы, вообще никуда не лезут. От общаковых дел я отошел в конце 1993 года, когда Джем еще находился в тюрьме, и никогда возглавляемое мной “Единство” ничего общего с криминальным миром не имело. Более того, публичные заявления в защиту губернатора и начальника краевой милиции от имени воров в законе кажутся более чем странными и наталкивают на серьезные размышления.

Я знал немало случаев сотрудничества уголовников с официальными органами, но это не афишировалось. Согласно воровским законам криминальные авторитеты не имеют права сотрудничать с властью, а тем более с милицией. То же самое касается и СМИ. Случай с Джемом уникальный. Он публично заявил через газету о сотрудничестве воров в законе с коррумпированной властью и борьбе с теми, кто неугоден начальству. Это круто! Такого не позволял себе еще никто. “Суки” 40–50-х годов задохнулись бы от зависти. А теперь послушаем его рассказ о себе дальше.

“ – Я свои афиши не вешаю, в газеты не лезу. Какой мой авторитет, хороший, плохой – пусть люди судят по моим поступкам. В лагерь приходил – там мордобой, изнасилования, поножовщина... – боролся против этого. Я, допустим, не чифирил никогда в жизни, наркотиками никогда не занимался. Есть грех – могу выпить как все русские. Мы зло боремся с наркоманами, очень жестко здесь подходим. Я против убийства, против насилия – буду воевать с этим до конца. Вот вы говорите о “воре в законе”. Они меня и назвали так – сами заключенные. Есть для них имя, означающее высший авторитет, – они меня так и назвали. А пишут: вот “Джема” в Златоусте или Тобольске провозгласили на сходке “вором в законе”! Да не надо мне этого!…”

Джем настолько вошел в роль положительного героя, что потерял чувство меры. Оказывается, “вором в законе” его назвали простые заключенные, а воры тут ни при чем. Хотя известно, что “законником” можно стать лишь после воровского решения. Эту тему я затронул в главе “Воры в законе”. А о том, как стал вором в законе Джем, рассказал в главе “Возвращение в спецтюрьму”. Это произошло 2 октября 1985 г. в Тобольской спецтюрьме на воровской сходке. Джем это отрицает. Но свидетелей тому много, включая меня.

Его слова о борьбе с мордобоем, изнасилованием и наркоманами вообще смешны. В его окружении трудно найти человека, которого он хотя бы раз не ударил. Друзья боятся оставлять его наедине со своими женами, опасаясь, что он их изнасилует. А, что касается злой борьбы с наркоманами, то в тот момент, когда он давал это интервью, в его ближайшем окружении (имею в виду воров в законе) не было ни одного не наркомана.

Сам он наркотики не употребляет. Это правда. Зато его грех – “…выпить как все русские” – не такой уж и маленький, если взять во внимание, что в состоянии опьянения он способен на все. Например, разбить в момент застолья в присутствии большого количества людей бутылку или фужер на голове у кого-либо из гостей или изнасиловать жену своего друга. Эту тему я затрагивал в главе “Джем и дальневосточные воры”, поэтому не буду повторяться и вернусь к его интервью.

“ – Этот остров, на котором мы сейчас находимся, он вам принадлежит?

– Нет, но мы здесь уже шесть лет отдыхаем. И все шесть лет нас власти пытаются отсюда выгнать. Говорят: криминальные собираются. Приезжайте – посмотрите! Никому не нужно…

– Долгий разговор, но он должен был состояться, чтобы понять этого человека. Кто он? Главарь мафии? Робин Гуд? Учитель жизни? Или просто гражданин, взваливший на себя обязанности регулировщика в сложном и жестком мире постсоветского криминала? Пусть читатели решают сами...”

Сергей АКУЛИЧ.
Комсомольск-на-Амуре.

Как уже упоминал, это интервью нужно было коррумпированным властям, чтобы обелить Джема, так как к тому моменту уже почти всем стало ясно, что Джем, Ишаев и Баланев – это одна команда. Сергей Акулич в изложении джемовских самовосхвалений светлых красок не пожалел, а газета, учрежденная администрацией Хабаровского края, уделила этой теме повышенное внимание.

А касательно вопроса Акулича: Кто он? Главарь мафии? Робин Гуд? Учитель жизни? Думаю – ответ однозначен: с позиции воровских понятий – “сука”, с позиции честных людей – враг, с позиции духа – слуга дьявола. Именно при помощи таких, как Джем, Ишаев, Баланев, Баранов, Чечеватов, Иннокентий и т. д., силы тьмы ведут на Земле борьбу с представителями Света.

В интересные времена мы живём...

С другой стороны, с появлением интернета новости распространются намного быстрее. Попалась на глаза такая заметка:
"Агент "Ева" по указанию ГОУ ФСИН планирует убийство" http://gulagu.net/profile/17/open_letters/8422.html
будучи хорошо знакомыми с некоторыми подробностями жизни Олега Семакина, вспомнили вот такой ещё материал http://www.rospres.com/crime/14866/

Запомнился этот материал размещённым в нём заявлением Олега Семакина

Написавший такое - сука.

Вот ещё фото

Ева на нём - крайний справа, в нижнем ряду. Фото сделано 10 ноября 1994 года, в г. Комсомольск-на-Амуре, на праздновании дня рождения Джема.
Нижний ряд, слева направо: воры Чира, Джем, Стрела, Сахно, Ева.
Стоят, слева направо: Вор Литвин, Пудель, Вор Отари Тоточия. Кто крайний - неизвестно.

История наша началась ещё в далёких 1980-1982 годах. Тогда, в Тобольской спецтюрьме, произошёл конфликт между ворами старой и новой формаций. К первой категории относились "законники", придерживавшиеся старой иеологии, которых уже к концу 60-х годов оставалось не так много. Ко второй категории относились т.н. "польские воры" (термин пришёл после войны из Польши, где воры жили по более мягким законам, и, будучи ворами "по идее", могли при этом работать барменами, директорами магазинов, иметь собственную бензоколонку и т.п.), "прошляки" (т.е. отказавшиеся от воровской идеи), а также появившиеся в начале 70-х годов в Грузии во множественном числе новоиспечённые "законники". Последние имели хорошую экономическую базу, возможность беспепятственно общаться между собой, в результате чего им за короткое время удалось взять под свой контроль почти все зоны общего, усиленного и строгого режимов.
Ворам старой формации было номного тяжелее, поскольку они находились в постоянной изоляции от основной массы заключённых. и в отдалении друг от друга. Зачастую под видом "законников" старой формации по указанию начальства в спецтюрьмы завозили "самозванцев", которые объявляли воров, ведущих правильный образ жизни, не ворами, а порядочных арестантов - негодяями (последнее равносильно смертному приговору).

На Дальнем Востоке в начале 70-х годов к ворам в законе относились как к красивой легенде из прошлого. Поэтому многие восприняли как кощунство, когда в зоны стали поступать кавказцы, мало знакомые с арестантской жизнью, но претендующие на вершителей судеб.
Однако же некоторым из них удавалось найти общий язык с местными авторитетами. Прежде всего потому, что они не играли в воров в законе, и жили этой жизнью искренне, чего нельзя было сказать о большинстве "законников", преследовавших личные цели прикрываясь идеей.

Наиболее ярко в этом отношении провили себя Костя Коберидзе (о нём чуть позже) и Паата Члаидзе, соответственно Кока и Большой. Оба они, к сожалению, погибли: Паата в 1994 году, Кока тремя годами позже.

Вернёмся к Тобольской тюрьме. На момент описываемых событий там находились воры новой формацмии: Паата Большой, Паата Маленький, Вахтанг Кокиня, Отар Кривой, Зури и Володя Чиня. За исключением Чини - все по национальности грузины. Возраст их составлял от 25 до 35 лет; Паате Маленькому было чуть больше 20. Зури имел полосатый режим, все остальные - чёрный (полосатый - особый, чёрный - строгий).
Из воров старой формации в тюрьме находились Чапаёнок, Серый, Силыч, Тико. Кроме Тико все славяне, возраст от 45 лет и выше. Все имели полосатый режим.

Эти две группировки находились в постоянном конфликте между собой.

Как мы говорили ранее, в начале 70-х годов, в момент политического "потепления" в стране, некоторые "прошщляки" воспользовались тем, что "правильные" воры нахордились в жёсткой изоляции, и вновь объявили себя ворами в законе. Поскольку же в их личных делах имелись документы, подтверждающие их отход от воровской идеи, они оказались в зависимости от начальства, сделавшись его тайными пособниками. Такие самозванцы были очень опасны.

Как выяснилось впоследствии, Чапаёнок и Серый были именно такими самозванцами. Силыч и Тико действительно были ворами старой формации, но скорее всего, были введены в заблуждение на начальном этапе, а когда поняли, что попались в искусно расставленные сетьи, было уже поздно.
Поскольку все эти четверо имели особый режим, то для закрепления своих позиций они объявили вором в законе Симона, находившегося на чёрном режиме (т.е. они находились в разных камерах, в зависимости от режима содержания).
Как выяснилось впоследствии, Симон являлся также тайным пособником тюремного начальства.

Когда между ворами старой и новой формаций возникло противостояние, Симон по указанию начальства создал третье движение, в основе которого нежало непризнание вообще никаких воров: ни старых, ни новых. Официальным лозунгом движения стало "Не дадим решать свою судьбу ворам, пока они не разберуться меж собой", под который подтянулось немало чёрных и полосатых камер.

Симону на тот момент было около 30 лет, и многие из содержащихся в Тобольской спецтюрьме (90 % из которых имело славянские корни) положительно восприняли коронацию Симона, что изменило расстановку сил не в пользу грузинских воров.
К началу 1981 годв в тобльскую спецтюрьму этапами пришли азербайджанский вор Вагиф (около 50 лет), армянский вор Гого (более 30 лет), и грузинский вор Крестик (более 35 лет), которые, попав в специально подготовленные камеры с находившимися там сторонниками Чапаёнка, Серого, Силыча, Тико и Симона, после соответствующей обработки приняли сторону последних. В результате грузинские воры, чьё положение усугубилось, практически потеряли контроль над обстановкой.

После этого тюремная админсистрация, в планы которой не входило укрепление позиций тех или иных воров, приступила ко второй части. Поскольку стало очевидно, что победили воры старой формации, практически все они менее чем за месяц были объявлены Чапаёнком, Серым и Симоном не ворами, избиты и рассажены по одиночкам и двойкам.

Порядочные арестанты были шокированы таким поворотом событий, но не могли ни лезть в воровские дела, ни вообще каким-либо образом принимать активное участие, поскольку многим было ясно, что за всем этим стоит тюремное начальство.

В результате сложилось противостояние: с одной стороны Чапаёнок, Серый и Симон, и с другой - Кока, Чиня и Зури. Такое протвостояние было выгодно тюремному начальству, поскольку позволяло расправляться с неугодными руками противоборствующих сторон.

К концу 1981 года многим стало ясно, что Чапаёнок, Серый и Симон сотрудничают с администрацией. Под самый конец декабря Чапаёнок уже настолько себя скомпрометировал, что Серый и Симон сами же объявили него не вором, попутно сгрузив на него и свои грехи. Перед самым выходом из тюрьмы Чапаёнок написал о связах Симона и Серого с администрацией, не отрицая и своей вины, и прося при этом прощения у всех порядочных арестантов. Серого после этого из тюрьмы увезли, а Симон был спрятан в одной из камер, где и просидел до своего освобождения.
На этом противостояние между ворами старой и новой формаций закончилось.

В 1984 году случился очередной конфликт: у находившегося в то время в тюрьме авторитета Джема возникли проблемы из-за того, что он самовольно объявился вором в законе. В результате ему предъявили претензии находившиеся там в то время воры Дато Ташкентский, Вахтанг Кокиня, Коля Якутёнок, Мирон, Тимур, Роин и Донец.

Джем (Васин Евгений Петрович) свой первый срок за драку получил через две недели после тгго, как ему исполнилось 15 лет. Лидер по натуре, Джем объединил вокруг себя уличных авторитетов из района Дзёмги (г. Комсомольск-на--Амуре), где он жил. Заявляли они о себе при помощи грубой силы и крепкой сплочённости. В тюрьмах и лагерях Дзёмговцы также держались вместе. Свой район Дзёмги Джем называл "маленький Палермо" , внушая своим сторонникам понятия избранности и вседозволенности. Позже из числа своих друзей-Дзёмговцев Джем создал группировку "братский круг", существующую и поныне. Входивших в этот круг близких Джем объявил ворами в законе. Все они являлись самозванцами по воровским понятиям, но Джем, зная это, чувствовал себя безнаказанно, т.к. настоящих "законников" в Хабаровском крае тогда не было, а изредка появлявшихся кавказцев всерьёз никто не воспринимал.

Созданное Джемом сообщество находилось под полным контролем краевого управления мест заключения: во-первых, это сообщество составляло оппозицию реальным ворам в законе, а во-вторых, позволяло выявлять наиболее влиятельных заключённых, и вербовать их.
В результате созданная Джемом постановка оказалась под полным контролем официальных властей, а его самого в благодарность освободили и отправили досрочно на стройки народного хозяйства (на "химию"), куда он попал не по амнистии, а по заявлению, что считалось среди порядочных арестантов "западло".
После освобождения по УДО он вскоре был осуждён на новый срок, и в результате оказался в Тобольской спецтюрьме, где у него с первых дней возникли серьёзные проблемы.
Джем самоззванно объявил себя вором, при этом он никогда не жил на свободе за счёт воровства, будучи прирождённым хулиганом. Ранее, будучи в Тобольской спецтюрьме, Джем в 1976-1979 г.г. работал на производстве и делал "путанку" для запретных зон, что считалось западло. На этом же производстве Джем работал бесконвойником, что возможно лишь при особом доверии начальства. Там же Джем вёл активную пропаганду против воров в законе.

Джем допустил проступки, которые не прощались. С другой стороны, в то время на всей территории России почти все воры новой формации были кавказцы, и это служило поводом для недовольства арестантов-славян, кторых было большинство. За спиной же Джема стояла реальная сила созданногоим сообщества, контролировавшего все тюрьмы и зоны Хабаровского края. В то время к тому же на Дальнем Востоке своих воров в законе не было, а в Грузии они исчислялись сотнями, и многим это не нравилось. Таким образом, была умело разыграна национальная карта: все воры - ккавказцы, а русским авторитетам ходу не дают. "Разве это справедливо, когда в одной маленькой республике появилось за короткое время несколько сотен воров, а на всём Дальнем Востоке, который по своим размерам больше Грузии, нет ни одного своего вора?! Кто-то должен начать борьбу арестантов-славян за свои права. И если это не сделаю я, то кто?!" - говорил Джем.

Поддержали в то время Джема воры Кока Коберидзе, Паата Большой, Дато Ташкентский, а также Коля Якутёнок.

Имея привычку решать свои вопросы с позиции силы, уверившись в своей исключительности и вседозволенности, Джем, став вором, тут же расправился с земляками Зеком, Хрустом, Белкой и Черепом, которые не признавали его в этом качестве до официального воровского решения. Джем объявил их негодяями. Удалось спасти лишь Хруста, и то уступил Джем с большим трудом.

В результате в моменту освобождения Джема против него сформировалась очень сильная оппозиция, во главе с его бывшими друзьями-Дзёмговцами, которые были недовольны его "отклонениями". Наиболее же близкие его друзья (в том числе и те, которых Джем впоследствии сделает ворами в законе)), прятались по норам как мыши, и боялись сказать слово в его защиту.

Джем освободился из Тобольской тюрьмы в июле 1987 года. В то время на Дальнем Востоке, кроме Джема, на свободе иных воров не было. В зонах сидели два вора: Володя Хозяйка из Саратовской области, и Абулик из Армении. Когда Хозяйке до выхода на вободу оставалось менее года, он выразил желание после освобождения обосноваться в Хабаровске. К тому времени воровская идеология на Дальнем Востоке набрала большую силу, и к ворам в криминальном мире относились с уважением.
Джем же, не желая ни с кем делить власть, был категорически против планов Хозяйки. Последний, столкнувшись с противодействием Джема, обраптился за помощью к ворам, с которыми поддерживал связь. После чего в начале 1990 года в Хабаровске появились Кутаисский вор Ватулик, а после Ростовский вор Яблочка.

Продолжение следует.

Вора в законе Джема считают теневым правителем Дальнего Востока. Васин Евгений Петрович имеет две клички - Джем и Батя.

Хабаровск входит в десятку самых криминальных городов России этот рейтинг общеизвестен. А небольшой райончик в провинциальном городе Комсомольске контролирует весь огромный Дальневосточный регион.

Местная телепрограмма однажды решила провести опрос жителей города на тему: «Самый популярный человек города». Жители ответили: «Джем» (Евгений Петрович Васин), руководитель криминальной организации «Общак», «вор в законе» (в городе целых семь «воров в законе»!). Журналисты ворчали потом, что, дескать, это было подстроено, но зачем и кому это надо было подстраивать? «Общак» руководит городом не на словах, а на деле.

Джем не раз хвалился, что в городе без его ведома муха не пролетит.

Город поделён на территории со своими штабами («базами») и руководителями («ответственными за квартал»). По городу регулярно курсируют патрули («бригады»), которые устраняют разного рода «беспредел»: вылавливают и бьют мелких воров и хулиганов, не входящих в «Общак», диких воров и хулиганов - «чертей», борются с неформалами, хиппи, панки., наркоманами и т.д. и вообще «следят за порядком».

За исключением «Общака» в городе действуют криминальные спортивные организации «Спарта» и «РОС». Если Джем воспитывает своих головорезов в специальных лагерях, организованных на островах Амура, то «спортсмены» имеют сеть спортзалов по всему городу. Их люди хорошо натренированные физически, хотя, как и прочие гопники, трусливы и всегда нападают лишь стаей. В городе идёт некое противостояние между спортсменами и общаковцами. (крыша у спортсменов городское УВД)

Кроме всего прочего, город наводнён точками по продаже спирта, который поступает в Комсомольск незаконным путём с Хорбинского (пригорода Хабаровска) гидролизного завода. Спирт не очищен, как утверждают медики, вызывает кучу болезней. На один дом в среднем приходится одна-две квартиры-точки (в редких случаях - одна точка на несколько домов). Барыги, занимающиеся продажей спирта, настолько обнаглели, что вырезают в дверях окошечки для более оперативной продажи. А чего им бояться, у них ведь крыша надёжная, у кого общаковская, у кого ментовская.

(Насколько я слышал, что водочный бизнес и заводы контролировал сын губернатора края Ишаева В.И., Дима, являясь держателем большинства акций этих предприятий.) Здесь одна водка даёт больше, чем весь Комсомольск.

Если у кого-то после всего описанного возникнут вопросы о связи местной власти с криминалом, скажу ещё пару слов.

А почему бы не обвинить и Джема в создании криминального сообщества? Или «Общак» - не криминальное сообщество? Неужели не за что зацепиться, чтоб закрыть криминальные «РОС» и «Спарту»? Ответ здесь прост: рука моет руку, а перед обывателем разыгрывают спектакль. Мэр города Михалёв - тень Джема. Все организации, что я здесь перечислил - колёса одной машины, звенья одной цепи, часть одной системы.

Теперь вернёмся в светлые и чистые кабинеты администрации города с компьютерами и прочей современной техникой, с евроремонтом и мягкими креслами, за которыми сидят упитанные дяди с лоснящими физиономиями. («Команда» Михалёва В.П.) Рабочих здесь встречают улыбочкой-оскальчиком, провожают недоверчивым взглядами: что завтра окажется в руке у этого рабочего вместо напильника или молотка? Не булыжник ли? (о котором недавно говорил Путин В.В.) Как всё-таки прав был Карл Маркс, когда сказал, что «самая большая сволочь - это «порядочные» люди».

Статья «Мэр в законе»
Александр Рассветов.

Каким образом происходит сращивание правоохранительных органов, государственной власти и преступности? Мы живём во время, когда местная власть и криминал сплелись в такой удивительный симбиоз, какого ещё не знала история.

По комсомольскому телевиденью Джем заявил:
- «Это мой край, и я его хозяин. Я хочу, чтобы здесь у меня был порядок».

Почему и как это стало возможным в эти годы при существующей власти города, где мэром города был Михалёв В.П., а губернатором края Ишаев В.И., которые и до сегоднешнего дня руководят этими регионами?

Постараюсь сделать анализ того и сегоднешнего времени, обосновываясь на публикациях центральной и краевой прессы, приводя факты известные мне и жителям Хабаровского края.

БАНДИТЫ ОТКРЫВАЮТ ПРИЁМНЫЕ ДЛЯ
ОГРАБЛЕННЫХ ГРАЖДАН

Евгений Васин, по кличке Джем, входил в пятёрку крупнейших российских воров в законе. Наряду с такими известными людьми, как Япончик (Вячеслав Иваньков) и Сильвестр (Сергей Тимофеев), он стоял у истоков того, что теперь называют «русской мафией».

Он настолько почувствовал себя хозяином Дальнего Востока, что даже организовал своеобразные приёмы граждан. Как заправский народный депутат, Батя завёл регулярный приём населения, которое тянулось к нему со своими нуждами и заботами. Некоторым он действительно помог - дал денег обворованной пенсионерке и помог бедной студенке купить билет для поездки в Петербург, а обворованному нужному чиновнику не только вернут, но и лишнее доставят, оказывал помощь и домам престарелых.

К Васину за советом приезжали люди из всех дальневосточных и даже восточносибирских регионов. Авторитет его был настолько высок, что трогать его никто не решался.

«На окне второго этажа висел российский флаг. Верный признак того, что здесь находится база воровского общака. На базу может прийти любой житель Комсомольска-на-Амуре и пожаловаться на криминальный беспредел самому криминалитету. Бред? Люди перестали писать заявления и идут решать проблемы в «приёмные».
«Комсомольская правда», 25.10.2000 г.

Чем же занимались приёмные мэра города, района, депутатские приёмные и приёмная представителя Президента по Хабаровскому краю, УВД, правоохранительная система?

«Свои «подходы» к милицейскому начальству бандиты искали и успешно находили.
Сахнов («вор в законе») решил показать начальнику УВД Комсомольска-на-Амуре Пушкарёву, кто в городе хозяин. Он приказал группе воровских спецов, которыми руководил Юсупов, угнать служебный автомобиль полковника «Тойота Ленд-Краузер». Сделали это в Хабаровске, чтобы на местных угонщиков не пало подозрение, Приехал начальник УВД в краевой центр, ушёл по делам, а его водитель-милиционер отлучился-то всего на 2-3 минуты, включив охранную сигнализацию. Этого оказалось достаточно для того, чтобы воры вырубили сигнализацию и угнали японский внедорожник. Как и ожидал Сахнов, милицейский начальник пришёл на поклон к нему, вору в законе. Тот, демонстрируя свою власть и влияние, великодушно приказал вернуть машину «гражданину начальнику», что было сделано в тот же день. Такие вот завязывались отношения, повторяемые и ныне…».
«Известия», 03.06.2008г.
Борис Резник - Депутат Госдумы России.

В Комсомольске был создан благотворительный фонд «Сострадание». Его учредителями являлись все воры в законе, несколько дальневосточных писателей, бывшие сотрудники милиции, преподаватели вузов, предприниматели и бизнесмены. Филиалы фонда есть в Хабаровске, Биробиджане, на Сахалине.

«Богатым людям, вовлечённым в общак, при этом западло такое название, хочется красивое: «Милосердие» или, может, «Родная страна» - к этому всё и идёт.

Когда бы милиция ни подала заявку на отдых на базе «Шарголь» в честь празника Дня милиции, так Джем обязательно эту заявку перекупит. Обожает он «Шарголь», а крупнейший завод авиастроения (которому принадлежит эта база отдыха) ею уже вроде и не рулит.
В Комсомольске я услышала замечательную, душевную песню об этом городе, которую исполняет Наталья Штурм. Эту песню городу подарил Джем, и прозвучала она в первые на базе отдыха «Шарголь». «Где с Женькой и Сашкой гуляли до утра», - стали вторить горожане, может, и не подозревая, что поют о Джеме и его лучшем друге.»
«Комсомольская правда», 25.10.2000г.

«Местные бизнесмены не понаслышке знают о тех мерах, которые предпринимаются криминальными кругами к несговорчивым. Здесь и квартирные кражи, кражи автомобилей, поджоги складов, квартир, дач и гаражей. На памяти комсомольчан два убийства предпринимателей, оба до сих пор не раскрыты.

Да что там комерсанты! Незащищёнными от общаковских «подлянок» оказываются и сотрудники правоохранительных органов. У одного - украли машину, у другого организованно и целенаправленно с двух сторон подожгли дачный участок. Без внимания криминалитета не остался даже заместитель начальника местного ФСБ».

Вор в законе Джем (Евгений Петрович Васин) считался теневым правителем Дальнего Востока. Его имя до сих пор окутано бесчисленными мифами и легендами. Так кем был этот человек?

Из тюрьмы в тюрьму

Евгений Петрович Васин родился 10 ноября, в День милиции, 1951 года в городе Борзя Читинской области. Однако рос он в Комсомольск-на-Амуре, куда переехала семья. Мальчик воспитывался матерью. Пример во всем брал с дяди Тимофея Васина, который был заместителем командира отдельного полка ОГПУ на Дальнем Востоке, Героем Гражданской войны.

Женя еще в детстве получил прозвище Джем. Сначала Васина называли Жека, затем Джек и, наконец, Джем. Первую судимость он получил за драку, как только ему исполнилось 15 лет. По рассказам самого Евгения Петровича, он «заступился за ребят, у которых старшие пацаны отобрали сумки», схватил кий и стал охаживать обидчиков, за что и сел на два года.

В тюрьмах с «активистами» Джем не находил общий язык, но и обиду себя не давал. Отсидев первый срок, он опять попал за решетку. По его словам, «за дружбу пострадал». 19-летие Васин встретил в Златоустовской спецтюрьме.

В третий раз Евгения посадили за сопротивление милиции. В лагере срок добавили - «проявил свой характер». В общей сложности Джем провел в местах заключения 20 лет. О карьере вора в законе он не задумывался. Будучи в Тобольской спецтюрьме в 1976–1979 годах, он работал на производстве, где делалась путанка для запретных зон, что считалось среди порядочных арестантов «западло». Кроме того, он также был слесарем-бесконвойником - когда другие зеки находились под замком, гулял свободно по рабочему корпусу. Такое могли себе позволить только те, кто пользовался доверием у начальства. Как правило, бесконвойники в «порядочных» камерах не сидели.

«Союз истинных арестантов»

После выхода на свободу, обладая хорошими организаторскими способностями, Джем создал из числа знакомых уличных авторитетов «братский круг» или, как он его называл, «союз истинных арестантов», в основе которого был принцип: «один – за всех, все – за одного». До конца 70-х годов причастность к братскому кругу от всех непосвященных скрывалась. В качестве отличия «свои» в городе носили черные фетровые шляпы. Находясь в заключении, Джем вел в рабочих корпусах тайную, но очень активную пропаганду против воров в законе, в пику которым выставлял созданный им союз. За это его по указанию воров даже избили в одной из «порядочных» камер.

К началу 1982 года внутри братского круга, который насчитывал уже более сотни членов, он создал еще один круг, более узкий, из десяти человек. Всех входивших в него Джем объявил ворами в законе. Но по воровским понятиям все они являлись самозванцами и подлежали наказанию, ибо присвоить титул вора в законе имели право лишь сами воры. По словам бывшего криминального авторитета, а ныне правозащитника Владимира Податева, «краевое управление мест заключения» его деятельности не мешало. Это было выгодно.

Во-первых, созданная Джемом «воровская элита» находилась под полным контролем начальства. Во-вторых, составляла оппозицию настоящим ворам в законе. В-третьих, помогала выявлять наиболее влиятельных заключенных и их вербовать. В результате вся созданная Джемом «воровская постановка» оказалась под контролем официальных властей, а его самого в благодарность за проделанную работу освободили в феврале 1982 года из совгаванской зоны досрочно и отправили на стройки народного хозяйства.

Подмоченная репутация

После этого репутация Джема оказалась сильно подмоченной. Многие друзья его покинули, а в самом «братском кругу» зрел сильный заговор против Джема. В 1983 году его отправили на зону, находившуюся в поселке Лабытнанги, где Джем объявил себя вором в законе. Однако он был разоблачен настоящим вором Мироном Мамедовым. После этого у него возникли серьезные трения, в результате которых он через некоторое время оказался в Тобольской спецтюрьме. Находящиеся там воры в законе объявили его самозванцем.

В момент прихода Джема в Тобольскую спецтюрьму из семи находившихся там воров, за исключением двух славянских, которые не имели решающего голоса, пятеро были грузины. Сложившаяся ситуация стала иметь национальный подтекст. Джем настаивал на том, чтобы его признали вором в законе, на меньшее не соглашался и ни на какие компромиссы не шел. Параллельно с этим в рабочих корпусах несколько человек из «братского круга» проводили агитацию среди тех, кто плохо разбирался в воровских законах, в пользу Джема. При этом они умело разыгрывали национальную карту: мол, все воры – кавказцы, а русским авторитетам ходу не дают.

В спецкорпусе, где больше знали о прошлом Джема и лучше разбирались в воровских законах, ситуация была иной. Кроме тех, кто с ним находился в камере, его в качестве вора больше никто не воспринимал. Все решил Дато Ташкентский - авторитетный вор всесоюзного масштаба. И решение было в пользу Евгения Васина. 2 октября 1985 года Джем стал вором в законе.

Темная сторона Джема

Оказавшись в конце 80-х годов единственным вором в законе на Дальнем Востоке и не желая ни с кем делить власть, Джем проводил политику, не допускающую появления в регионе других законников. По своему характеру он был очень радушным, гостеприимным, добрым и справедливым. Это был приятный, обходительный собеседник, прекрасный дипломат, любящий власть и лесть до умопомрачения. Но в моменты запоев, которыми он страдал, его темная сущность - жестокостью и непредсказуемость - вырывалась наружу, наводя страх на окружающих.

По рассказам людей, знавших Джема близко, он часто оказывался на больничной койке в результате злоупотребления спиртным. Джем на это говорил: «Пусть говорят, что Джем один пьяный ходит, остальные все трезвые». За счет воровства он не жил и до начала 90-х числился снабженцем комсомольского кооператива «Дружба». Тогда же и появилась организация «Общак». Простым жителям Комсомольска лидер «Общака» представлялся борцом с уличной преступностью, который ратует за порядок в городе. Как вспоминают жители города, «молодежь не кололась, наркоманов и барыг, продававших малолеткам наркоту просто калечили».

Фраза «обосновать свои слова» прочно вошла в лексикон подростков. В каждом дворе Комсомольска была своя группировка, которая подчинялись кварталам. У каждого квартала была своя «хата», куда сносился общак и мог прийти любой участник квартала, чтобы переночевать, перекусить или сыграть в нарды и просто пообщаться. Человек «с квартала» решал простые дворовые споры, кто прав, а кто нет. Не было драк, в которых побеждает сильный. Смотрели на то, виновен человек или нет. Грабительство и воровство поутихли. «Если ты ограбил кого-то, - вспоминают жители, - то был риск нарваться на жену, мать, сестру, брата, отца или другую родню «порядочного». Город был маленький, и все очень быстро становилось известно. Такая же ситуация была и с воровством.

Вор-благотворитель

Евгений Васин повлиял на развитие известной в Комсомольске школы бокса «Ринг-85». Благодаря его спонсорской помощи она стала одной из лучших в России и вырастила мастеров спорта, имена которых знают и за рубежом. Также Джем открыл в городе общественную приемную, куда за помощью к вору в законе могли обратиться и простые граждане. Как вспоминал один из местных жителей, он был благодарен Джему за спасение его жены – вор помог купил для нее очень дорогое лекарство. Однако есть множество свидетелей, которые говорят, что такая помощь часто оказывалась небескорыстно.

Также в рамках воспитания подрастающего поколения Джем организовал на острове Малайкин молодежный лагерь. В летнее время туда посменно приезжали до 50 детей. Лагерь был построен по бойскаутскому принципу: жесткий распорядок дня, активные тренировки и военизированные игры типа «Зарница». В самом Комсомольске существовали бригады, которые отлавливали пацанов-беспризорников, убежавших из дома. Их свозили на отдельные квартиры, кормили, мыли, одевали. Если узнавали, что их родители пьют, то ехали к родителям и «воспитывали» их физически.

«Это мой край, я его хозяин»

Оказывал Джем «помощь» и бизнесменам города. В оперативных кругах это называется рэкетом. Но Евгений Васин так не считал. «Бывает, когда сами предприниматели обращаются ко мне за поддержкой. Надо, скажем, им лететь в Красноярск, контракт заключать. Опасаются, что местные группировки могут помешать. А у меня там старые знакомые. Звоню, прошу помочь землякам, не дать их в обиду. Я, получается, сработал как посредник. Коммерсанты по-своему благодарят», - говорил Джем.

Евгений Васин не раз во всеуслышание призывал к ненасилию. Его излюбленная тема - национальная терпимость и осуждение национализма. Об этом он заявлял даже по комсомольскому телевидению. «Это мой край, и я его хозяин. Я хочу, чтобы здесь у меня был порядок», - заявлял вор в законе. Но, как свидетельствуют оперативные сводки, убийств на почве криминальных разборок между дальневосточными группировками за годы правления Джема стало больше.

В 2001 году произошел беспрецедентный теракт в комсомольском кафе «Чародейка», где заживо сгорели восемь человек. Сразу после этого чудовищного преступления в прессе появились сообщения о том, что Джем к нему причастен. Были, однако, и другие версии.

Джема арестовали 20 сентября 2001 года. Санкцию дала Генеральная прокуратура. 28 сентября следователь окружной прокуратуры предъявил Евгению Васину обвинение по двум статьям: «убийство» и «организация преступного сообщества». 22 октября 2001 года Евгений Васин скончался от острой сердечной недостаточности в краевой клинической больнице №1 Хабаровска, куда был доставлен из хабаровского СИЗО. Проводить Джема в последний путь вышел почти весь Комсомольск-на-Амуре.