Юлия Авдеева

Наверное, не сыскать было в России в конце XIX века более богатой семьи, чем Морозовы. И этим сказочным богатством они щедро делились со своим народом

Русская духовность - особая. Только русский может, умирая от голода, отдать другому единственный малый кусок хлеба. А уж если «кусков» у него много, если человек много трудится и много имеет, то отдавать - это было уже потребностью.

Семья купцов Морозовых была в России очень известна. У «Богородского первой гильдии купца» Саввы Васильевича Морозова (Саввы первого, потом род продолжился самым известным Морозовым - Саввой Тимофеевичем) было пятеро сыновей, от которых пошли четыре ответвления знаменитого морозовского дела. Тимофей Саввич стал владельцем Никольской мануфактуры, Елисей и Викула - Орехово-Зуевской, Захару Саввичу принадлежали Богородско-Глуховские фабрики, а Абраму Саввичу - Тверские.

Итак, по порядку. Савва Васильевич (1770–1860) был крепостным помещика Рюмина. Женившись и получив за женой приданое в пять золотых рублей, он открывает шелкоткацкую мастерскую. Трудился Савва очень тяжело, и только через 23 года ему удалось выкупить себя и всех пятерых сыновей из крепостной зависимости. Это обошлось ему в огромную сумму: 17 тыс. рублей ассигнациями.

Став свободным, он принимается за расширение дела. В 1825 году он основывает московскую фабрику, знаменитую затем «Морозовскую мануфактуру». Миткаль, ситец и бархат - замечательнейшего, высочайшего качества - прославили фамилию Морозовых, скажем без преувеличения, на века.

Число заводов и фабрик все множится, и к 1860 году, когда Савва скончался, он оставил сыновьям колоссальный капитал и целую промышленную империю.

Самым известным ответвлением семьи стали дети младшего сына Саввы - Тимофея Саввича (1823–1889), который был главным распорядителем капитала отца. Тимофей обладал буквально неистощимой энергией и деловой хваткой. Для производства ткани нужен был хлопок, и Тимофей скупал землю в Средней Азии и сам производил его, чтобы не зависеть от сторонних поставщиков.

Чтобы готовить хороших специалистов для своих фабрик, он учредил стипендии при Императорском техническом училище, так что окончившие курс инженеры могли стажироваться за границей. После этого Морозов принимал их на работу. Итогом таких планомерных действий стали 25 800 специалистов и переработка 250 тыс. пудов хлопка.

После смерти Тимофея Саввича его жена, Мария Федоровна, стала руководить фирмой и стала главой многочисленной семьи. За время ее правления капитал был увеличен почти в пять раз (до 29,346 млн рублей).

У Тимофея Саввича было пятеро детей. Старший сын - это и был тот самый знаменитый Савва Морозов (1862–1905), известный на весь мир как выдающийся меценат, один из основателей Московского художественного театра, друг К. Станиславского и М. Горького.

На создание легендарного нынче МХАТ он потратил более 300 тыс. рублей. Савва был очень одарен: он был блестящим инженером-химиком и талантливым руководителем. Он значительно улучшил условия труда рабочих своих мануфактур и их семей, строил для них бесплатные общежития, больницы, бани, а в Никольском - даже Парк народных гуляний. Но основополагающая идея Саввы - чтобы часть прибыли фабрики распределялась среди рабочих. Во время февральских волнений 1905 года он решил включить рабочих в число пайщиков. Но властная мать, которая была главной пайщицей и распорядительницей, отстранила его от управления. Савва сильно переживал, уехал в Ниццу на лечение. И все же его нервы не выдержали испытаний: 13 мая 1905 года он застрелился.

Впрочем, было это самоубийством или Савве Тимофеевичу помогли покинуть этот мир, до конца осталось не выясненным. Все документы исчезли, обстоятельства, при которых произошло «самоубийство», крайне противоречивы и полны неувязок. Известно, что у Саввы были сложные отношения с актрисой Марией Андреевой, которая была ангажирована большевиками.

Именно она смогла внушить ему идею о том, что большевизм - это преобразующая, модернизационная, благотворная сила. Савва щедро ссужал своих новых знакомцев деньгами. Он давал деньги и на «Искру», «Новую жизнь» и «Борьбу», провозил типографские шрифты, прятал у себя «товарищей». Похоже, именно помощь большевикам сыграла фатальную роль в судьбе Саввы.

В 1921 году старший сын Саввы - Тимофей - предпринял попытку расследовать гибель отца, но сразу же был арестован и расстрелян. Младший, Савва, был отправлен в ГУЛАГ.

Но не всех детей постигла столь же трагическая участь. Сын Саввы Тимофеевича Сергей (1860–1944), как и отец, занимался меценатством - помогал деньгами Строгановскому училищу, поддерживал художников В. Поленова и В. Серова, стал одним из учредителей Музея изящных искусств на Волхонке (ныне Музей им. А. С. Пушкина) и создателем Кустарного музея. В 1925 г. покинул Россию и обосновался во Франции.

Интересна судьба жены одного из братьев - Абрама Абрамовича Морозова (в старообрядческой ветви семьи строго придерживались традиции называть детей ветхозаветными именами) - Варвары Морозовой. Варвара была принципиальна: считала, что тратить деньги нужно исключительно чтобы «лечить и учить народ». И она увлеченно этим занималась. На ее деньги были построены первая раковая клиника на Девичьем поле, богадельня и школа в Твери, здание тургеневской библиотеки-читальни у Мясницких ворот, в дальнейшем уничтоженное.

Все Морозовы были щедрыми жертвователями. Десятками тысяч рублей поощряли они деятелей культуры и искусства. Как мы уже говорили, Савва Тимофеевич (второй) поддерживал Московский художественный театр. Его брат Сергей Тимофеевич стал основателем Кустарного музея в Леонтьевском переулке в Москве. Морозовы субсидировали газеты «Голос России» и «Русское слово».

Сегодня в подмосковном городе Орехово-Зуево, который был вотчиной славного семейства, нет не то что памятника, но даже бюста Морозовым, ни одна улица не названа их именем. А ведь они трудились отнюдь не только для себя и оставили роскошное промышленное и художественное наследие. Но главное даже не в этом, а в том, что эта семья, как, впрочем, и семьи других русских меценатов, может служить примером трудолюбия, целеустремленности, уверенности и успеха.

Родился в деревне Зуево Богородского уезда Московской губернии. Внук основателя Морозовской династии Саввы Васильевича Морозова. Сын крупного текстильного фабриканта, основателя Никольской хлопчатобумажной мануфактуры старообрядца Тимофея Саввича Морозова и Марии Федоровны, урожденной Симоновой.

Начальное образование получил в 4-й московской гимназии. Затем учился на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета, который закончил в 1885 году. Продолжил учебу в Кэмбридже в Англии, где изучал химию, собирался защищать диссертацию, но вернулся в Россию, чтобы возглавить семейное дело.

По возвращении принял управление семейной Никольской мануфактурой. Был директором Трехгорного пивоваренного товарищества в Москве, возглавлял комитет Нижегородской ярмарки, был членом московского отделения Совета торговли и мануфактур и Общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности. «За полезную деятельность и особые труды» награжден орденами Святой Анны 3-й и 2-й степеней.

С.В. Морозов – один из крупнейших меценатов Московского художественного театра, делу которого он посвящал много времени и души. Станиславский вспоминал: «Этому замечательному человеку суждено было сыграть в нашем театре важную и прекрасную роль мецената, умеющего не только приносить материальные жертвы искусству, но служившему ему со всей преданностью, без самолюбия, без ложной амбиции и личной выгоды».

Савва Тимофеевич был женат на дочери богородского купца второй гильдии Г.Е. Зимина Зинаиде Григорьевне Зиминой. В первом браке она была за двоюродным племянником Морозова – Сергеем Викуловичем Морозовым, с которым развелась и через несколько лет вышла замуж за Савву Морозова. Их роман наделал много шуму в Москве, и вызвал бурю протестов в семье. Развод, женитьба на разведенной – страшный грех в старообрядческой среде. Тем не менее, Морозов настоял на своем и свадьба состоялась. Для любимой жены Савва Тимофеевич построил по проекту Ф.О. Шехтеля роскошный дом на Спиридоновке. Имел четырех детей: Марию – замужем за И.О. Курдюковым; Елену; Тимофея; Савву.

Купец Морозов оказывал всяческую поддержку революционным силам России: давал деньги на издание «Искры», нелегально провозил типографские шрифты, прятал от полиции революционера Баумана, сам доставлял запрещенную литературу на свою фабрику, но главное – оказывал немалую денежную помощь революционерам. Был близким другом М. Горького. К концу жизни пытался порвать связь с большевиками, пересмотрев свои политические взгляды.

В 1898 году состоялось знакомство Морозова с Марией Федоровной Желябужской, урожденной Юрковской – актрисой МХТ со сценическим псевдонимом Андреева. Это было последнее сильное увлечение Морозова, окончившееся для него трагическим разрывом – в 1904 году актриса Андреева стала гражданской женой М. Горького.

В 1905 году Савва Тимофеевич находился в глубочайшем душевном кризисе. По Москве ходили слухи о его сумасшествии. Семья решила отправить его во Францию. В Каннах в номере гостиницы 13 мая 1905 года в четыре часа пополудни Морозова нашли мертвым. Официальная версия - застрелился. В настоящее время существуют две версии того, что на самом деле произошло в Каннах: Морозов покончил с собой из-за травли со стороны большевиков, либо его убили сами большевики.

Тело перевезли в Москву и похоронили на старообрядческом Рогожском кладбище. В Москве же распространился слух, что гроб в землю опустили пустой, а Морозов жив и скрывается где-то в глубине России.

Немирович-Данченко оставил некое осмысление трагического конца Саввы Тимофеевича: «Человеческая природа не выносит двух равносильных противоположных страстей. Купец не смеет увлекаться. Он должен быть верен своей стихии, стихии выдержки и расчета. Измена неминуемо поведет к трагическому конфликту… А Савва Морозов мог страстно увлекаться. До влюбленности. Не женщиной - это у него роли не играло, а личностью, идеей, общественностью…. На революционное движение он … давал значительные суммы. Когда же в 1905 году разразилась первая революция и потом резкая реакция,- что-то произошло в его психике, и он застрелился».

Фамилия Морозовых со временем стала почти что нарицательной – такой огромный вклад внесли представители этой династии в развитие промышленности, финансовой сферы, науки, образования, культуры, здравоохранения и духовного потенциала России.
Хотя сам термин «предприниматель» появился лишь в XVIII веке во Франции и обозначал человека, который берет на себя риск, связанный с организацией нового предприятия или разработкой новой идеи, новой продукции или нового вида услуг, предлагаемых обществу, история русского предпринимательства исчисляется практически тысячелетием. Его юбилей можно было бы отмечать вместе с тысячелетием России, настолько неразрывно связаны друг с другом эти понятия.
На протяжении многих веков русское государство осваивало обширные территории благодаря тому, что опиралось на предпринимательство и частную инициативу. То есть параллельно с политическим освоением шло освоение экономическое, которое обеспечивалось тяжелым и самоотверженным трудом предпринимателей, далеко не всегда поддерживаемых государством.
История династии Морозовых – ярчайшее тому подтверждение.

Символом русского предпринимательства XIX века стала семья старообрядцев Морозовых. Родоначальником знаменитой династии был крепостной крестьянин Московской губернии Савва Васильевич Морозов, который родился в 1770 году в семье старообрядцев. В детстве помогал отцу вести хозяйство, но быстро понял, что небольшой клочок обрабатываемой земли может только прокормить семью – не более того.
Труд в православной этике русского человека - безусловная добродетель, и такое отношение к своему труду было характерно для многих русских предпринимателей, прежде всего и особенно – для старообрядцев, которые в значительной степени сумели сохранить старорусские идеалы и традиции. Савва Морозов блестяще доказал это всей своей жизнью.
Савва еще подростком стал заниматься шелкоткацким делом, нанявшись ткачом на небольшую шелковую фабрику Кононова, получая по 5 рублей ассигнациями в год на хозяйских харчах. Когда на Морозова выпал жребий идти в солдаты, он откупился от воинской повинности, взяв у хозяина крупную сумму денег взаймы. Кононов мечтал таким образом пожизненно закабалить хорошего работника, но тот привлек к ткачеству всю семью, перешел на сдельную оплату труда и… выплатил долг за два года.
Воодушевленный достигнутым результатом, Савва завел в родном селе Зуево в 1797 году собственное предприятие с первоначальным капиталом в пять (!) рублей. Пятнадцать лет дело развивалось, но развивалось чрезвычайно медленно, только великий московский пожар 1812 года, уничтоживший всю столичную ткацкую промышленность дал сильный толчок вперед. Сразу после войны возник огромный спрос на льняные и хлопчатобумажные изделия, миткаль и ситец. Предприятие Морозовых стало быстро богатеть.
Дело постепенно расширилось и пошло так хорошо, что в начале 1820-х годов Савва Васильевич купил у своего хозяина - помещика Рюмина – вольную для себя и своей семьи за 17 тысяч рублей единовременно (огромные деньги по тем временам). На Морозовском предприятии уже работало 40 человек.
Чудо? Вовсе нет. В России издавна существовала группа энергичных предпринимателей- старообрядцев, у которых было в обычае помогать друг другу. Более того, поступавшие на их предприятия крестьяне, став рабочими, также принимали старообрядчество, потому что за это им полагался льготный заем для быстрого выхода из крепостного состояния и для покупки квитанций для избавления от рекрутчины. Морозов в этом плане исключение – ему денег на откуп от армии дал хозяин.
В 1830 году, вернув долги, Морозов основал в городе Богородске небольшую Богородско-Глуховскую хлопчатобумажною мануфактуру. Через несколько лет – в 1838 году - открылась одну из крупнейших на то время в России по размерам Никольская механическая ткацкая фабрика, которая размещалась в большом многоэтажном каменном корпусе. Через девять лет рядом был выстроен огромный прядильный корпус.
В 1850 году уже в очень преклонном возрасте Савва Васильевич отошел от дел, передав управление сыновьям. Умер он в 1860 году.
У Саввы Васильевича было пять сыновей: Тимофей, Елисей, Захар, Абрам и Иван. О судьбе последнего известно немного, а первые четыре явились создателями четырех главных Морозовских мануфактур и основателями четырех ветвей рода Морозовых. Семейного предприятия не было, каждая ветвь по-своему управляла собственной мануфактурой. В результате перед революцией 1917 года общий капитал всех семей Морозовых составлял более 110 миллионов рублей, а на их предприятиях трудилось около 54 тысяч рабочих.
Самая первая – Богородская мануфактура – перешла к третьему сыну, Захару. Постепенно расширяя дело, он в 1847 году построил механическую ткацкую фабрику, а в 1855 году утвердил паевое товарищество «Компания Богородско-Глуховской мануфактуры». После его смерти в 1857 году всеми делами заведовали его сыновья, Андрей и Иван Захаровичи, при которых дело еще больше расширилось и расцвело. Потомки Абрама стали хозяевами Тверской мануфактуры.
И время для предпринимательской деятельности в России было самым подходящим. Страна располагала значительным резервом внутренних средств, чтобы вкладывать их при необходимости в промышленность. Начиная с 1876 года, вплоть до 1913 года, Россия имела непрерывный активный баланс.
По темпам роста промышленной продукции и по темпам роста производительности труда Россия вышла на первое место в мире, опередив стремительно развивающиеся Соединенные Штаты. За 1880-1910 годы темпы роста промышленной продукции России превышали 9% в год. Торговля и общественное питание в России были одними из самых развитых в мире.
Таковы были плоды русского предпринимательства, обещавшие к будущем большой урожай. На основе анализа динамики развития России французский экономист Э. Тэри уверенно предсказывал:
«К середине текущего XX века Россия будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».
Не сложилось… Первая мировая война, революции, гражданская война… Но в любом случае довоенную Россию пора уже, наконец, перестать считать отсталой, нищей и полуграмотной страной, уступающей по всем показателям остальному «цивилизованному миру». У истории нет сослагательного наклонения, но если бы внешнеполитические условия у России в начале двадцатого века были такими же, как у Европы и США, неизвестно, кто сейчас был бы мировым лидером и образчиком прогресса.
Впрочем, я отвлеклась.
Успешнее остальных братьев был Тимофей Саввич, основавший сперва фирму «Товарный дом Саввы Морозова сын и К°», а в 1873 году учредивший паевое товарищество под тем же названием. Контора товарищества находилась в Твери, но основные усилия прилагались к развитию и модернизации Зуевской фабрики, находившейся в селе Никольском (ныне – город Орехово-Зуево).
Эта была мануфактура в полном смысле этого слова, целиком укомплектованная новейшими английскими станками, использовавшая высококачественный американский хлопок и импортные красители. Продукция фабрики, зачастую продававшаяся непосредственно со складов, полностью соответствовала мировым стандартам и приносившая ежегодно несколько миллионов рублей чистого дохода.
Эти деньги Морозов тратил с большим знанием дела: приглашал не только опытных мастеров-англичан и талантливых русских инженеров, которых, если требовалось, отправлял на обучение за границу. Город Орехово-Зуево напоминал, по словам современников, «удельное княжество Морозовых». Все 15-тысячное население работало на мануфактуре и полностью зависело от нее. Даже полиция содержалась за счет Морозовых. Можно сказать, что Морозовская мануфактура стала первым в России градообразующим предприятием.
Но не все было так пасторально-прекрасно. Тимофей Саввич был грозным и жестоким хозяином. Он – тоже первым в России - ввел драконовскую систему штрафов за малейшее нарушение. Даже образцовые рабочие теряли на штрафах до 15% заработка, у некоторых вообще к выдаче оставались жалкие гроши. Не случайно именно на Зуевской мануфактуре в 1885 году произошла первая в России организованная стачка рабочих.
Положение рабочих она чуть-чуть улучшила, но оказалась роковой для хозяина: Тимофей Саввич, получив нервное потрясение, надолго заболел, отошел от дел и в 1889 году скончался. Дело унаследовал его сын - Савва Тимофеевич, который до сих пор считается самой яркой и противоречивой фигурой в мире русского предпринимательства.
Детские и юношеские годы Саввы прошли в Москве в родительском особняке в Большом Трехсвятском переулке. Родители твердо придерживались старообрядческих традиций, но вместе с этим у детей были гувернантки и гувернеры, их обучали светским манерам, музыке и иностранным языкам.
В 14 лет Савву определили в 4-ю городскую гимназию, где он, по его собственному признанию, научился «курить и не веровать в Бога», что уж вовсе немыслимо для старообрядца.
По окончании в 1881 году гимназии Савва поступил на физико-математический факультет Московского университета. Прослушав четырехлетний курс, уехал в Англию и поступил в Кембридж, где успешно и глубоко изучал химию и даже собрался защищать диссертацию, но необходимость возглавить семейное дело заставила его вернуться в Россию.
С 1887 года он уже был фактическим руководителем Никольской мануфактуры и первым делом ликвидировал введенные отцом притеснительные меры: отменил штрафы, построил для рабочих много новых казарм, образцово поставил медицинское обслуживание. Все эти улучшения он провел на правах управляющего.
В подлинном смысле слова хозяином мануфактуры он никогда не был, поскольку большая часть паев после смерти Тимофея Саввича перешли к его вдове, Марии Федоровне, женщине очень властной, с большим умом и самостоятельными взглядами, которая пережила своего знаменитого сына и скончалась в 1911 году в возрасте 80 лет, оставив после себя 30 миллионов чистого капитала.
Личная жизнь Морозова также была своеобразной. По словам хорошо знавшего их Горького, «личные потребности Саввы были весьма скромные, можно даже сказать, что по отношению к себе он был скуп, дома ходил в стоптанных туфлях, а на улице иногда появлялся в заплатанных ботинках». А вот его супруга, Зинаида Григорьевна, была совершенно другой: увлекалась наимоднейшими туалетами, становившимися притчей во языцех в Москве и за ее пределами, обожала ездить на модные, дорогие курорты, ее выезду завидовали даже особы царской фамилии, со многими из которых она была «на короткой ноге». О таких мелочах, как собственная ложа в театре и внушительная коллекция драгоценностей можно и не говорить, хотя о вкусах самой госпожи Морозовой лучше всего свидетельствует роскошный особняк в невиданном еще готическо-мавританском стиле, построенный в 1896 году в Москве на Воздвиженке.
Некоторые, правда, считают, что особняк был построен по заказу другого Морозова - Арсения Абрамовича - после посещения им Испании и Португалии. Действительно особняк представляет собой миниатюрный средневековый замок в духе ренессансного португальского зодчества стиля «мануэлино», в котором широко используются живописные детали декора - раковины, корабельные канаты, подковообразные и стрельчатые арки.
Фасад здания украшают торжественный вход в виде подковы и две
романтические башни с кружевным аттиком и решёткой балкона.
Внутренние интерьеры особняка были выполнены в разных стилях:
китайском, итальянском, мавританском. Все это больше соответствует экстравагантным вкусам Зинаиды Григорьевны.
Савва Тимофеевич ни в чем не отказывал супруге, но его собственные интересы лежали совсем в иной сфере. Морозов был предводителем купечества и промышленников России («Купеческим воеводой») и Председателем Нижегородского ярмарочного комитета. Вторая должность позволяла ему оказывать непосредственное влияние на промышленное развитие России, решать конкретные вопросы социального сотрудничества предпринимателей и рабочих и даже разрабатывать государственные проекты развития здравоохранения и просвещения народа.
Свои современные взгляды и незаурядную дальновидность тридцатилетний председатель Нижегородского ярмарочного комитета ярко проявил в 1896 году в своём выступлении на официальной церемонии открытия ярмарки.
«В одном твердо убежден: торгово-промышленное сословие на Руси сильно не только мошной своей, но и сметкой. Не только капиталами, но и умом... Одна беда - культуры мало! Не выработало еще наше сословие сознание собственного достоинства, сословной солидарности!..Но тезисы о малочисленности и слабости русской буржуазии, о ее малограмотности и обделенности талантами являются проявлением либо вопиющего невежества, либо злонамеренного искажения истины».
Позднее на всероссийском торгово-промышленном съезде с особой силой проявились выдающиеся качества Саввы Морозова как тонкого политика, промышленника государственного размаха, который из своих коллег намеревался воспитать третье сословие, наподобие французской буржуазии.
Савва Морозов удивлял самого Максима Горького своим безграничным уважением к русскому народу:
«Можете считать меня сентиментальным, неискренним - ваше дело. Но я люблю народ... Народ люблю не так, как пишете об этом вы, литераторы, а простой физиологической любовью, как иногда любят людей своей семьи: сестер, братьев. Талантлив наш народ изумительно! Удивительная талантливость всегда выручала, выручает и выручит нас. Вижу, что он ленив, вымирает от пьянства, сифилиса и главным образом от того, что его не учат работать. А талантлив он изумительно. Очень мало нужно русским, чтобы они поумнели».
Говоря о политической ситуации в России, Морозов заявил:
- У нас везде неладно: на фабриках, на мельницах, а особенно в мозгах!
Точнее, пожалуй, и не скажешь.
Савва Тимофеевич предлагал и конкретный выход из сложившейся ситуации:
«Необходимо введение всеобщего обязательного школьного обучения с расширением программы существующих народных училищ и установлением упрощенного порядка для открытия всяких учебных заведений, библиотек, читален, просветительных учреждений, обществ, так как в просвещении народа - сила и могущество государства и его промышленности».
Но его призыв, к сожалению, так и не был услышан. А Горький так сдружился с Морозовым, что тоже его удивил: увел у него любовницу - актрису-аристократку Марию Андрееву. Точнее, любовница предпочла романтического Буревестника революции ее спонсору.
Все Морозовы занимались благотворительностью. Например, Алексей Викулович Морозов свой досуг отдавал коллекционированию фарфора, гравированных портретов и древнерусской живописи. Его собрание фарфора послужило основанием музея фарфора во дворце Шереметева в Кускове. На пожертвования Морозовых были созданы, помимо многого другого, институт для лечения раковых опухолей при Московском университете, несколько психиатрических клиник, Морозовская детская больница, городской родильный дом и богадельня. Не стал исключением и Савва Тимофеевич, пожалуй, даже превзошедший своих родственников.
Он, впрочем, руководствовался при выборе объекта благотворительности какими-то одному ему известными соображениями. Например, на создававшийся профессором Цветаевым «Музей изящных искусств» (ныне «Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина») Морозов не пожертвовал ни копейки, хотя проект был воистину всенародным.
Это тем более странно, что Савва Тимофеевич, не считаясь ни с какими расходами, поддерживал все, в чем предчувствовал важное влияние на отечественную культуру. В этом смысле показательно его отношение к Московскому художественному театру, в создании которого заслуга Морозова ничуть не меньше, чем у Станиславского и Немировича-Данченко.
На учреждение театра требовались значительные средства. Их не было ни у Станиславского, ни у Немировича-Данченко. Получив отказ от правительства, они стали обращаться к меценатам или, как бы сейчас сказали, искать спонсоров. Морозов с самого начала в 1898 году дал на театр 10 тысяч рублей. В 1900 году, когда в деятельности труппы возникли большие осложнения, он выкупил все паи и один взялся финансировать текущие расходы.
В течение трех лет он поддерживал театр на плаву, избавив его руководителей от изматывающих финансовых хлопот и дав им возможность всецело сосредоточиться на творческом процессе. По словам Станиславского, «он взял на себя всю хозяйственную часть, он вникал во все подробности и отдавал театру все свое свободное время». Морозов очень живо интересовался жизнью МХАТа, ходил на репетиции и предсказал, «что этот театр сыграет решающую роль в развитии театрального искусства».
Под его руководством было перестроено здание и создан новый зал на 1300 мест. Это строительство обошлось Морозову в 300 тысяч рублей, а общая сумма, издержанная им на МХАТ, приблизилась к полумиллиону. В результате абсолютно убыточный театр, обреченный на скорую гибель, стал одним из ведущих театров России. Так что уместнее было бы называть его «Театром имени Саввы Морозова».
Погубило Морозова то, что он в начале XX века живо заинтересовался политикой. В его особняке, например, происходили полулегальные заседания кадетов. Это, впрочем, было еще неудивительно, так как многие крупные промышленники тяготели в то время к конституционным демократам. Но Савва Морозов был максималистом и радикалом, так что половинчатые реформы, которые те собирались провести в России либералы, его никак не устраивали. Закончились его поиски тесным общением с партией, придерживающейся самой крайней социалистической ориентации. Известно, что Морозов давал деньги на издание «Искры». На его средства были учреждены первые легальные большевистские газеты «Новая жизнь» в Петербурге и «Борьба» в Москве.
Все это дало Витте право справедливо обвинить Морозова в том, что он «питал революцию своими миллионами». Морозов делал даже больше: нелегально провозил типографские шрифты, прятал от полиции революционера Баумана и сам доставлял запрещенную литературу на свою фабрику. Справедливости ради следует отметить, что он вряд ли представлял себе, к каким последствиям приведет это его «спонсорство», да и сам он этих последствий не увидел.
После событий января 1905 года, которые буквально потрясли Морозова, он составил собственную программу социальных и политических реформ. В частности, в ней шла речь об отмене самодержавия, об установлении парламентарной системы со всеобщими прямыми выборами, о свободе слова, печати и союзов, неприкосновенности личности и жилища… Программа поставила точку в отношениях Морозова с социал-демократами: они ее категорически отвергли из-за «излишней буржуазности».
9 февраля 1905 года Морозов выступил с заявлением по рабочему вопросу на заседании Правления Товарищества Никольской мануфактуры, в котором, в частности, говорилось:
«Существующее законодательство и способ его разработки не соответствует потребностям населения и русской промышленности, в частности, необходимо в выработке законодательных норм участие представителей всех классов населения, в том числе лиц, избранных промышленниками и рабочими. Участие этих же представителей необходимо и в обсуждении бюджета, ибо последний является могущественным двигателем в руках государства при разрешении промышленных вопросов страны".
Заявление предполагалось предоставить в Кабинет министров. Но члены Правления не поддержали заявление Саввы Тимофеевича, как «излишне революционное» и отказались его подписать. На самом деле это была настоящая широкомасштабная программа демократизации России, реализация которой могла бы разрядить социально-политический кризис, предотвратить социальные потрясения 1905 и 1917 годов и вывести Россию на путь гражданского демократического цивилизованного развития.
Не получилось найти общий язык ни с промышленниками, ни с революционерами.

Тогда Савва Тимофеевич задумал единовластно провести на своей фабрике серьезные преобразования, которые должны были дать рабочим право на часть получаемой прибыли. Но мать, обладавшая решающим голосом в правлении, отстранила его от управления делом вообще, не понимая «новомодных веяний и безбожных затей».
В принципе, ее можно понять: одна из близких родственниц, Вера Викуловна Морозова, вышла замуж за московского мебельного фабриканта Павла Александровича Шмита. Когда ее старший сын Николай возглавил в декабре 1904 года фабрику отца, то все свое состояние пожертвовал РСДРП, а за участие в революции 1905 года был арестован и умер в тюрьме.
Видимо, решение матери стало причиной тяжелого нервного срыва. Морозов начал избегать людей (с женой у него уже давно не было взаимопонимания), много времени проводил в уединении, не желал никого видеть.
Созванный в апреле по настоянию жены и матери консилиум врачей констатировал, что у Саввы Тимофеевича наблюдается «тяжелое общее нервное расстройство», и рекомендовал направить его за границу. Морозов уехал в Канн и здесь в номере Ройяль-Отеля 13 мая 1905 года застрелился.
Революция 1917 года не обошла стороной и семью Морозовых. Старший сын Тимофей Саввич (15.11.1888 - 21.02.1921 гг.) окончивший математический факультет Московского университета, и являвшийся попечителем Московского Старообрядческого института и Коммерческого училища, был расстрелян в 1921 году большевиками. Одна из дочерей – Мария – утонула в Оке при невыясненных обстоятельствах, а вторая дочь – Елена - эмигрировала в Бразилию. Младший сын, Савва, окончил институт инженеров транспорта. Был репрессирован. Позже работал переводчиком в Мострансе, инженером по строительству мостов и скончался в 1964 году.
Внук Саввы Тимофеевича Морозова, его полный тезка Савва Тимофеевич Морозов был старейшим московским журналистом и писателем. Участник Великой Отечественной войны, почетный полярник СССР, автор романа «Льды и люди» и повести «Дед умер молодым». Он несколько раз приезжал в Орехово-Зуево, встречался с общественностью города, выступал в музее и Зимнем театре. Скончался в Москве в 1995 году.
История Морозовых - это история превращения крепостных крестьян, самоучек в высокообразованных бизнесменов, настоящих интеллигентов и тонких ценителей искусств. Принадлежа к классу, который обладал господствующими экономическими позициями, но был лишен политической власти, Морозовы безуспешно искали выход из назревшего в стране общественно-политического кризиса, пытаясь, с одной стороны, достичь того или иного соглашения с верхами, а с другой - даже идя на поддержку революционных партий, хотя представить себе не могли, чем обернется эта поддержка.
P.S. В 1993 году был инициирован так называемый «Морозовский проект» - широкомасштабная программа подготовки кадров новой формации для работы в условиях рыночной экономики и поддержки малого предпринимательства в России. Ядром проекта является учебно-деловой центр «Савва», созданный и активно действующий на базе Орехово-Зуевского химико-экономического колледжа - на родине династии промышленников - предпринимателей Морозовых.
На 10-тилетнем юбилее Морозовского проекта в своем докладе Президент Академии менеджмента и рынка профессор Грошев В. П. назвал Орехово-Зуевский Бизнес-Колледж и УДЦ « САВВА» среди десяти лучших на территории РФ, где уже насчитывается 72 таких центра.
В приветственной телеграмме, частности, говорилось:
«Сегодня Бизнес-Колледж и Учебно-деловой центр «САВВА» является одним из весьма авторитетных учебно-деловых центров делового образования Российской Федерации.
Интеллектуальный заряд, передаваемый Вами студентам и слушателям, служит весомым доказательством способности Учебно-делового центра «САВВА» не только шагать в ногу со временем, но и быть на гребне решения важных социально- экономических проблем».
Широкая и активная совместная деятельность в центре и в регионах, спонсорская помощь участвующих в Морозовском проекте организаций - все это позволило создать разветвленную систему подготовки нового поколения предпринимателей и поддержки малого бизнеса, которая имеет свои представительства в виде учебно-деловых центров в более чем 60 регионах Российской Федерации.
Будучи негосударственной системой, Морозовский проект завоевал государственное, общественное и международное признание, стал заметной составляющей национальной инфраструктуры поддержки малого предпринимательства, явлением национального масштаба, олицетворением того нового, что постепенно, шаг за шагом утверждалось в российской действительности.
Наконец, возникновение и развитие Морозовского проекта надо рассматривать в контексте возрождения исторической преемственности лучших традиций российского цивилизованного предпринимательства, не потерявших свою актуальность и сегодня.
Полагаю, Савва Тимофеевич остался бы доволен.

МОРОЗОВЫ

Ситцевая империя

Фамилия Морозовы была известна всем и каждому в России XIX- начала XX века. В ткани, произведенные Морозовскими мануфактурами, одевалась вся страна: в ситец - крестьяне и рабочие, в пышный бархат и нежный гипюр - знать и купечество.

Все представители этого семейства отличались сильной волей и умением делать деньги. Несмотря на принадлежность к старообрядцам, они всегда считали: «бог-то бог, да и сам не будь плох». Кстати, при смене фамилии, обязательной для старообрядцев, они выбрали имя известной боярыни Морозовой, которая не доводилась им родственницей.

Промышленники Морозовы происходили из крепостных крестьян господ Рюминых. Первым на волю выкупился Савва Васильевич (1770- I860) в 1820 году. Сначала он был пастухом, извозчиком, рабочим-ткачом, ткачом-кустарем, потом стал владельцем мелкого заведения - раздаточной конторы фабрики. Первый Морозов был прижимист, не стеснялся копейки выколачивать с земляков - мужиков рязанских, владимирских и подмосковных.

Примечательно, что, организовав такое производство и дожив до глубокой старости, этот человек так и не выучился грамоте.

Помогала в работе Савве Васильевичу и жена его, Ульяна Афанасьевна, на которой вся красильня держалась. А наследниками четырех фабрик Морозова в Орехово-Зуеве, Глухове, Твери стали сыновья, с детства приставленные к делу. Так в России появились многочисленные предприятия Морозовых - Елисеевичей, Абрамовичей, Захаровичей и Тимофеевичей, имевших в своем владении крупные фабрики в Московской, Владимирской и Тверской губерниях.

Все Морозовы отличались типично славянской внешностью: богатырским телосложением и большими светлыми глазами, пока Тимофей Саввич не женился на Марии Федоровне Симоновой, принесшей миллионное приданое. Она имела выраженные восточные черты и передала потомкам наследственную склонность к умопомешательству. Как бы там ни было, но из пятерых ее детей двое - дочь Александра и сын Савва - покончили с собой в момент сильных душевных расстройств. Любимый сын Марии Федоровны, Сергей, хоть и не отличался глубоким умом, но оставил после себя добрую память, построив музей в Леонтьевском переулке, помогая Исааку Левитану и другим людям, занимавшимся кустарными промыслами.

Сама Мария Федоровна не интересовалась печатным словом, не пользовалась современными достижениями, например, электричеством, а из-за смешной боязни простудиться при мытье горячей водой с мылом предпочитала всевозможные одеколоны.

Тимофей Саввич, унаследовал Никольскую мануфактуру в Орехово-Зуеве и стал первым мануфактур-советником в семье. С его именем связано начало развития текстильного машиностроения в России.

Тимофей Саввич пользовался большим авторитетом у купцов. В 1866 году его избрали гласным Городской Думы, в 1868 - председателем Московского Биржевого комитета, в 1860-70-е годы он входил в состав учредителей Московского купеческого и Волжско-Камского банков, Акционерного общества Московско-Курской железной дороги. Он был основателем Московского отделения для содействия русской промышленности и торговле.

От имени московского купечества он выступил перед правительством с ходатайством об усилении покровительственных протекционистских сборов, льготных тарифах, строительстве новых дорог на окраинах империи и активизации политики на Ближнем и Среднем Востоке и на Балканах с целью расширения экономического влияния и рынков сбыта.

Сам Тимофей Саввич не жаден был, не скуп, но фабричным рабочим часто назначал несправедливые штрафы и действовал только по принципу «Я так хочу!», из-за чего и началась знаменитая Морозовская стачка в 1888 году. После этого организаторов забастовки сослали по этапу, а фабричное руководство, в том числе и Тимофея Саввича Морозова, судили, но через несколько месяцев осужденные были помилованы государем императором.

Пост директора-распорядителя на крупнейшем предприятии Морозовых - Никольской мануфактуре - занял его любимый сын Савва Тимофеевич, Савва Второй. Новый директор был человеком образованным: закончив химический факультет Московского университета, он слушал лекции в Кембридже, в Манчестере набирался опыта у мастеров по ткачеству, прядению, крашению тканей.

Получив основательные знания, Савва Второй произвел коренные изменения на фабрике: были резко сокращены штрафы, немного повышена заработная плата, введены «наградные». Подверглось реконструкции и само производство, были введены новые станки и методы работы. Кроме того, Савва Морозов первым из русских промышленников стал принимать на работу местных, российских, инженеров, которых тогда начало выпускать Императорское техническое училище в Москве. Было у Саввы Морозова и несколько собственных стипендиатов-рабочих, а двое даже обучались за границей.

На фабрике Савва Тимофеевич был действительно хозяином: он появлялся здесь в любое время дня и ночи, в ткацких цехах наметанным глазом окидывал станки, замечая малейшую неисправность, придирчиво осматривал ситцы, молескины, вельветы, бывал в прядильнях и в красильнях, заглядывал и в контору найма.

Савву Тимофеевича отец прозвал «бизоном» за крутой нрав. Умел Савва добиваться своего. Влюбившись в «разведенную жену» своего двоюродного племянника, Зиновею (Зинаиду) Григорьевну, в девичестве Зимину, он вынудил родителей благословить брак, который старообрядцы никак не хотели признавать: мало того, что бесприданница, так еще и разведенная! А однажды, когда отставной директор посетил Никольскую мануфактуру и попытался сказать свое слово о новом управлении, наследник указал ему на дверь. В ночь после этого разговора старика хватил удар, а у молодого Морозова (через шесть месяцев после свадьбы) родился сын Тимофей.

Вскоре за первым последовал и второй удар, и Тимофей Саввич скончался. Есть предание, что второй удар хватил его, когда он стоял на коленях перед киотом, замаливая свои грехи. Вдова, Мария Федоровна, пережила его на два десятилетия. Из сыновей она любила Сергея, а Саввой - гордилась, хотя виду и не подавала.

После смерти мужа она стала главной пайщицей Никольской мануфактуры, поэтому пыталась держать все под своим контролем, ведь Савва Тимофеевич был человеком увлекающимся: «Дай ему размахнуться во всю ширь морозовской натуры, он и в долги залезет, не ровен час».

У молодой семьи дела шли успешно: пока Савва Тимофеевич работал на фабрике и организовывал всевозможные выставки, Зинаида Григорьевна организовывала благотворительные балы и базары, заводила «полезные знакомства» и вела светскую жизнь, что способствовало росту авторитета Морозовых и Никольской мануфактуры в высших кругах.

Савва Тимофеевич открывал в 1896 году Нижегородскую Всероссийскую выставку, был председателем Нижегородского выставочного комитета, ему, тридцатипятилетнему, доверили возглавлять один из ответственнейших отделов на выставке - показ изделий из волокнистых веществ.

Занимался Морозов на выставке и ублажением верховных лиц государства: хлеб-соль государю императору на открытии подносил, на обеде в честь главного устроителя выставки С.Ю. Витте похвальные слова говорил… За все это и был прозван нижегородским журналистом М. Горьким «купеческим воеводой».

Еще в студенческие годы подружился с писателем Александром Валентиновичем Амфитеатровым и Сергеем Львовичем Толстым, с детства он был знаком с Костей Алексеевым, взявшим псевдоним Станиславский. Отличаясь эрудицией и широтой кругозора, Савва Морозов находил время не только для работы: он с удовольствием читал Некрасова и Салтыкова-Щедрина, Чехова, Бунина, Леонида Андреева, Горького. Достоевского и Толстого считал русскими гениями, а Пушкина - мировым гением, наизусть знал многие пушкинские стихи и «Евгения Онегина», при случае он начинал цитировать знаменитые строки и не останавливался до тех пор, пока не закончит главу.

В общем, не чужд был промышленник Морозов искусству. Поэтому, когда к нему за материальной помощью обратились Станиславский и Немирович-Данченко, задумавшие открыть новый драматический театр, Савва Тимофеевич мгновенно согласился. Для начала он выделил организаторам 10 000 рублей, а потом принимал деятельное участие в ремонте здания в Камергерском переулке, в которое позже переехал Московский Художественный театр.

Здесь-то и встретился он впервые лично с писателем Максимом Горьким, с которым быстро и надолго подружился. Савва Морозов принимал активное участие в продвижении пьесы писателя «На дне» через цензурные преграды.

Зинаиде Григорьевне, которая предпочитала знакомства с титулованными особами, приходилось принимать и друзей мужа - артистов, художников, писателей. Но их вкусы часто расходились. Она высоко отзывалась о творчестве М. Горького, но как Алексея Пешкова его не любила и считала, но мужу незачем знаться с поднадзорным писателем.

А Савва Тимофеевич все больше проникался идеями демократизации. Он часто встречался с революционерами, например, с Бабушкиным и Бауманом, у него на предприятии работал член ЦК большевиков Л.Б. Красин. Морозов помогал движению большевиков и деньгами, в частности на его средства издавалась газета «Искра».

Человек увлекающийся, Морозов поддался идее переустройства государства. После событий 9 января 1905 года он даже написал докладную записку в комитет министров, озаглавив ее так: «О причинах забастовочного движения. Требования введения демократических свобод в России».

В ней Савва Тимофеевич подробно рассмотрел ситуацию, в которой оказалась Россия, исследовал причины забастовок - экономические и политические - и предложил способы их устранения, которые потребовали бы пересмотра всей существующей законодательной системы.

Прежде чем дать ход этой докладной записке, ее нужно было сначала обсудить в кругу пайщиков Никольской мануфактуры, потом среди московских промышленников. Пайщики записку не одобрили, более того, Савве Тимофеевичу открыто было сказано выбросить из головы революционные планы, иначе его объявят душевнобольным и недееспособным.

Со своей программой Савва Морозов выступил в Московской городской думе, но у большинства слушателей его речь вызвала лишь недоумение.

Чтение докладной записки совпало с беспорядками в Орехово-Зуеве.

Забастовщики требовали выплаты «наградных» дважды в год, увеличения заработной платы, уменьшения рабочего дня до восьми часов. Реально столкнувшись с забастовочным движением, Савва Морозов осознал, что он бессилен воплотить свою программу в жизнь. Требования рабочих совпадали с тем, что предлагал Савва Тимофеевич, однако под давлением пайщиков он вынужден был отказать бастующим по всем пунктам. Взвалив груз ответственности за это решение на одного Савву Морозова, пайщики фактически отстранили его от управления, воспользовавшись услугами известного психиатра и невропатолога Г. И. Россолимо.

Уехав в Москву, Савва Тимофеевич и в самом деле чувствовал себя не лучшим образом. Разлад между желаемым и возможным отразился на внутреннем состоянии бывшего директора-распорядителя. По Москве поползли слухи о его тяжелом нервном переутомлении, вспомнили и о самоубийстве его сестры Александры, и о сумасшествии ее сына. Жена и мать настойчиво советовали ему поехать отдохнуть в деревню, и он удалился в имение Покровское, а затем вместе с женой и приставленным к нему доктором Селивановским - отправился в путешествие по Европе.

Перед отъездом он отдал своей подруге (ходили слухи, что она больше, чем просто подруга), бывшей актрисе Художественного театра Марии Федоровне Андреевой, члену партии большевиков, страховой полис на сумму 100 000 рублей на случай своей смерти для передачи этих денег большевикам.

Вытолкнутый из привычной среды, лишенный возможности заниматься тем, что он знал и любил, Савва Тимофеевич почувствовал себя чрезвычайно одиноким. Не раз уже он подумывал о самоубийстве, наверное, поэтому он носил с собой браунинг.

Почти месяц прошел с того момента, как Морозовы приехали в Виши, райское местечко во Франции. Но его красоты не привлекали Савву Тимофеевича. Он думал о том, что ничего не смог сделать для России, для ее будущего. Очередной откровенный разговор с женой выявил лишь полное непонимание между супругами. Устав спорить, Савва Тимофеевич сказал, что пойдет прилечь, а Зинаида Григорьевна отправилась в Ниццу за покупками.

Когда она вернулась, труп Саввы Морозова уже почти остыл, осталась лишь бумажка, на которой размашистым почерком было написано: «В смерти моей не винить никого». Савва Тимофеевич Морозов покончил с собой 26 мая 1905 года в Каннах, выстрелив прямо в сердце. У него остались два сына - Тимофей и двухгодовалый Савва и две дочери - Мария и Люлюта.

На похоронах присутствовали представители ученого, литературного и художественного мира, в том числе профессора В.О. Ключевский и Д.И. Прянишников, К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко, труппа Художественного театра в полном составе. А венками загрузили целых пять траурных катафалков.

После смерти Саввы Морозова среди рабочих Никольской мануфактуры возникла легенда, будто Савва не умер, а вместо него похоронили другого, сам он отказался от богатства и тайно ходит по фабрикам, уча рабочих уму-разуму.

Сын Саввы Тимофеевича Морозова Тимофей рано умер, а его внук, тоже Савва Тимофеевич, стал литератором и написал книгу о своем деде, которую назвал «Дед умер молодым».

Искренний интерес к истории своего государства, народа, культуре в целом – показатель социального здоровья общества. Нельзя предвидеть будущего, но можно, изучая историю, учиться избегать трагических ошибок, которые слишком дорого обходятся как обществу в целом, так и отдельным его гражданам. Кто мы? Откуда мы? Какие уроки мы можем извлечь из нашего прошлого? И кто они, герои истории, которые могут служить примером потомкам? И всегда ли они достойны своей памяти? Морозовы – старинный русский старообрядческий род купцов и промышленников. Представители этого рода были крупными, как бы сейчас сказали, текстильными промышленниками-мануфактурщиками, богатыми – первогильдейными – купцами, основателями предприятий, учебных заведений. Вместе с тем этот род дал нам высокообразованных людей, меценатов, коллекционировавших предметы музейного искусства, историков. Но самый известный факт из жизни этой славной династии – покровительство не только науке и искусству, но и революционному движению в России 1917 г. Существует большое количество расхожих мифов, кочующих из одного издания в другое. Попробуем разобраться в хитросплетении исторических фактов и домыслов.

Из серии: Династии

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Морозовы. Династия меценатов (Лира Муховицкая, 2014) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Морозовы-Абрамовичи

ОЛИМПИАДА АБРАМОВНА (1836 – 29.03.1870), ЕВДОКИЯ АБРАМОВНА (1848 – 1918), ОЛЬГА АБРАМОВНА (1849 – 27.12.1918) и ИВАН АБРАМОВИЧ (ск. 1856) были старообрядцами поповского согласия. Все они похоронены на Рогожском кладбище в Москве.

АБРАМ АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(22.10.1839 – 25.02.1882)

Абрам Абрамович возглавлял правление Тверской мануфактуры. Перед женитьбой на Варваре Алексеевне Хлудовой (1848 – 1917) он перешел в единоверие. У них были три сына: Михаил, Иван и Арсений. Похоронен Абрам Абрамович на территории Всехсвятского монастыря в Москве. Варвара Алексеевна Морозова была дочерью купца первой гильдии, крупного текстильного фабриканта, перешедшего в единоверие, Алексея Ивановича Хлудова. После смерти Абрама Абрамовича она стала директором правления Тверской мануфактуры. Жила в Москве в своем особняке на Воздвиженке. Много сил и средств отдавала благотворительной деятельности. Она исполняла попечительские обязанности в десяти обществах и заведениях, была создательницей Тургеневской библиотеки. В 1887 году внесла 500 тысяч рублей на устройство психиатрической клиники медицинского факультета Московского университета, а позднее 70 тысяч рублей на организацию университета Шанявского. Варвара Алексеевна финансировала Музей кустарных изделий в Москве, издавала газету «Русские ведомости», была председателем Московского женского клуба. Подробнее о жизни и благотворительной деятельности этой замечательной женщины мы расскажем в отдельной главе.

Во втором, гражданском, браке с Василием Михайловичем Соболевским она имела детей: Глеба Васильевича Морозова (род. в 1885) и Наталью Васильевну Морозову (род. в 1887). Похоронена Варвара Алексеевна на Ваганьковском кладбище в Москве.

МИХАИЛ АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(1870 – 12.10.1903)

Михаил Абрамович окончил историко-филологический факультет Московского университета. Позже стал коллежским асессором, директором Товарищества Тверской мануфактуры. Он жил в Москве в особняке на Смоленском бульваре. Был видным общественным деятелем, гласным Московской городской думы, членом советов целого ряда благотворительных учреждений. Собирал коллекцию русской и европейской живописи, которую завещал Третьяковской галерее. Автор нескольких трудов по истории. Из старообрядчества перешел в официальное православие и был старостой Успенского собора в Кремле. Похоронен Михаил Абрамович в Покровском монастыре в Москве. В браке с Маргаритой Кирилловной Мамонтовой (1873 – 1958) имел четверых детей: Юрия, Елену, Михаила и Марию. Маргарита Кирилловна была дочерью Кирилла Николаевича Мамонтова. Известная меценатка, одна из директоров московского отделения Российского музыкального и филармонического общества, она субсидировала С. П. Дягилева, покровительствовала А. Н. Скрябину, а также владела издательством «Путь», финансировала журналы «Новый путь» и «Московский еженедельник». В ее особняке на Смоленском бульваре художник В. А. Серов написал портрет пятилетнего сына Морозовых Миши («Мика»).

ИВАН АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(1871 – 22.06.1921)

Иван Абрамович был мануфактур-советником и возглавлял правление Товарищества Тверской мануфактуры. В 1898 году был избран председателем Московского купеческого собрания. Помимо этого он был членом Московского биржевого комитета и директором правления Мугреево-Спировского лесопромышленного товарищества. Иван Абрамович коллекционировал западную живопись, оказывал материальную помощь филармоническому и русским музыкальному обществам. Он был женат на актрисе Евдокии Сергеевне Кладовщиковой (1885 – 1959).

АРСЕНИЙ АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(1874 – 24.12.1908)

Арсений Абрамович был пайщиком Тверской мануфактуры и хозяином знаменитого «Мавританского замка» на Воздвиженке (сейчас Дом дружбы с народами зарубежных стран). Он много занимался попечительской деятельностью, был членом совета Московского общества призрения и Московского филармонического общества. От брака с Верой Сергеевной Федоровой у них была дочь Мария (род. в 1904).

ДАВИД АБРАМОВИЧ МОРОЗОВ

(12.09.1843 – 24.12.1893)

Как и его братья, Давид Абрамович был потомственным почетным гражданином, совладельцем Товарищества Тверской мануфактуры. Он основал богадельню своего имени в Шелапутинском переулке. Перешел в единоверие. Его жена Елизавета Павловна Сорокоумовская (1849 – 1932) пожертвовала средства на постройку Гинекологической клиники на Девичьем поле. В браке у них родились дети: Серафима, Маргарита, Антонина и Николай. Похоронен Давид Абрамович во Всехсвятском единоверческом монастыре, а Елизавета Павловна – на Миусском кладбище в Москве.

ИВАН САВВИЧ МОРОЗОВ

(21.06.1812 – 19.10.1864 гг.)

Четвертый сын С. В. Морозова Иван Саввич был покровским первой гильдии купцом, жил в Москве на Николо-Ямской, а затем на Большой Алексеевской улице. Женат он был дважды: первый раз – на Арине Михайловне (ск. в 1853), а второй – на Феодосии Ермиловне Медведевой (1837 – после 1917). Иван Саввич был старообрядцем поповского согласия. Его вторая жена Феодосия Ермиловна была активно жертвовательницей Рогожской общины. В память своего сына Сергея она на Рогожском кладбище построила двухэтажную лечебницу для больных с амбулаторией и аптекой, а в деревне Устьяново (ныне Орехово-Зуевский район) возвела церковь. У Ивана Саввича и Феодосии Ермиловны были дети: Александра, Мария, Клавдия, Николай и Сергей.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ МОРОЗОВ

(2.08.1861 – 31.12.1904)

На средства Сергея Ивановича был построен комплекс «Боярский двор» на Старой площади в Москве. Он же пожертвовал деньги на строительство Противоракового института на Девичьем поле. Похоронен Сергей Иванович на Рогожском кладбище в Москве.

В 80-х годах XIX века «Товарищество Никольской мануфактуры „Саввы Морозова сын и К°“» являлось крупнейшим в России текстильным комбинатом, который состоял из трех главных (в поселках Никольском, Городищах и Ваулове) фабрик и девяти вспомогательных предприятий. Никольская мануфактура, которую после смерти Саввы Васильевича возглавил его младший сын Тимофей Морозов, по сумме годового производства занимала третье место среди фабрично-заводских предприятий России. Деятельным помощником отца Тимофей Морозов стал в 1840-е годы.

ТИМОФЕЙ САВВИЧ МОРОЗОВ

(1823 – 10.10.1889)

Тимофей Саввич занимал особое место в московской купеческой иерархии. Мануфактур-советник, потомственный почетный гражданин, купец первой гильдии, глава правления Никольской мануфактуры, член совета Московского купеческого банка, председатель совета Московского купеческого общества взаимного кредита, член Правления Курской железной дороги, председатель Московского биржевого комитета, гласный Московской городской думы – все это Тимофей Саввич Морозов. В 1850 году Тимофей Морозов встал во главе «Торгового дома Саввы Морозова», а после смерти отца переименовал фирму в 1873 году в «Товарищество Никольской мануфактуры „Саввы Морозова сын и Кo“». Тимофей Саввич унаследовал самую крупную из четырех морозовских мануфактур. В 1859 году в селе Ваулове Владимирской губернии он основал Вауловскую мануфактуру для ручного ткачества, а в 1883 году для выпуска бельевых тканей построил Городищенскую отбельно-механическую фабрику. Правление и главная контора Никольской мануфактуры находились в Москве в Большом Трехсвятительском переулке. Т. С. Морозов первым из российских текстильных промышленников отказался от заграничных специалистов, на работу он нанимал только молодых русских инженеров. Фанатичный старообрядец, Тимофей Саввич с подчиненными был суров. За жестокий нрав и жажду наживы рабочие называли его «колдуном» и «вампиром». Торговые конторы фирмы Т. С. Морозова располагались во многих городах России. Фирма также имела свои отделения на Нижегородской ярмарке, в Омске и Ирбите. Она изготавливала ткани «для простого люда» – нанку, плис, бязь, миткаль, кретон, марлю и т. д. Помимо России ткани, выпущенные на предприятиях Тимофея Морозова, продавались в Китае, Персии и Средней Азии. Ежегодно реализовывалось товаров на сумму в 21 миллион рублей. Образцы продукции Никольской мануфактуры не раз удостаивались высших наград на мировых и всероссийских выставках.

Тимофей Саввич был женат на Марии Федоровне Симоновой (09.02.1830 – 18.06.1911), дочери купца 2-й гильдии и богатой наследнице. Морозовы много денег жертвовали на благотворительные дела. На средства Т. С. Морозова построена Гинекологическая клиника на Девичьем поле в Москве. После смерти мужа Мария Федоровна Морозова много средств пожертвовала на строительство церквей, здания для лаборатории механической технологии волокнистых веществ Московского технического училища, богаделен и других объектов. От брака Тимофея Саввича и Марии Федоровна родились дети: Елена (род. в 1849), Анна (1849 – 18.02.1924), Алевтина (22.06.1850 – 19.07.1876), Александра (20.10.1854 – 04.02.1903 гг.), Иван (род. в 1855), Арсений (род. в 1857), Юлия (06.06.1858 – 29.01.1920), Савва (3.02.1862 – 13.05.1905) и Сергей (28.07.1863 – 11.12.1944). Умер Т. С. Морозов в своем имении в Мисхоре в Крыму.